Он легко поднялся, пробежался по ведущей от берега доске, подпрыгнул, и вниз головой вонзился в воду. Гость, сбив с головы тюбетейку, испуганно перекрестился и укоризненно покачал головой вынырнувшему хозяину:

    -  И как тебе не страшно, боярин Росин? Истинно соседи твои в ябедах пишут, дескать чернокнижник ты и колдун!

    -  Колдун, говоришь? - весело рассмеялся Росин, выходя на берег. - Оттого соседи пишут, что смерды их все ко мне на мануфактуры перебежали. Денежку себе зарабатывают, а не боярам ленивым отдают. Вот помещики, заместо того, чтобы труды приложить, кляузы вовсюда и отписывают. Так?

    -  Разное пишут, - уклончиво пожал плечами Толбузин. - Что в церковь не ходишь. Что посты не блюдешь…

    -  Я Господу не молитвой, а трудами своими служу, - пригладил волосы Росин. - А коли грешу в чем, так жена замолит, - он улыбнулся сидящей на ковре женщине. - Настя моя ни одной заутрени не пропускает. За двоих молится. Зато крест новой колокольни косогорской монахи у меня на мануфактуре отливали, не побрезговали.

    -  Еще ябедничают, что колдовской силой топоры, бердыши да наконечники к стрелам и рогатинам навораживаешь повозками целыми…

    -  От стервецы! - от души расхохотался хозяин, снова поворачивая шампуры. - «Колдовской силой!» А сила эта речным течением называется, между прочим. Я как в поместье приехал, в первую очередь мельницу водяную поставил. Водичка по Осетру течет, да молот пятипудовый поднимает, да роняет. И все, что моим мастеровым остается, так это раскаленную добела заготовку в формовочное отверстие сунуть, да дождаться, пока молот сверху саданет. Бац, и готово! Два смерда за день как раз по паре повозок всякого добра отковать успевают.

    -  Я вижу, Константин Алексеевич, ты эти три года времени не терял, - покачал головой гость.

    -  А чего его разбазаривать? - пожал плечами Росин. - Коли государь решил меня богатым приданым одарить, так пользоваться нужно. Если есть возможность не своими руками, а головой поработать, золото подаренное с толком в дело вложить, школьный курс по производственной практике вспомнить… В общем, грешно это: мочь и не делать.

    -  Да, - признал Толбузин. - Про твои поделки чугунные, Константин Алексеевич, в Москве уже понаслышаны.

    -  Баловство все это, - неожиданно сморщился Росин. - Глупость и баловство. Чугун не ковать, его лить надо.

    -  Так… лей, Константин Алексеевич, - не понял горечи хозяина боярский сын. - Коли надобно, запретов чинить никто не станет.

    -  Уже чинят, - вздохнул Росин. - Понимаешь, боярин… Что бы лить чугун, как воду, его нужно греть в больших количествах. Иначе остывает металл слишком быстро. Тонн по пять-шесть хотя бы, - и тут же поправился: - Пудов по пятьсот за раз. И процесс этот непрерывный. Один раз печь остынет, снова ее будет не разогреть. А как я могу рассчитывать на десять лет непрерывного литья, если о прошлом годе татары Тулу опять обложили? Один раз эти засранцы на мануфактуру налетят, и все старания - псу под хвост. Так что, боярин, дело это не от меня зависит, а от оружия русского. Как рубежи наши нечисть всякая грызть перестанет, так и с делом ремесленным все куда ходче пойдет.

    -  Не грусти, Константин Алексеевич, - улыбнулся Толбузин. - Бог даст, справимся со всей нечистью.

    -  Я знаю, - кивнул Росин.