|
Филипп Лыков, отставной офицер, — и он протянул мне руку, которую я с удовольствием пожал. ГЛАВА 2 Я поднялся наверх и вышел на улицу. Стоял роскошный летний день, — кажется, я никогда не видел такого высокого голубого неба. На Лубянке нас несколько раз выводили на прогулку, но место так называемой прогулки представляло собой небольшой каменный мешок под железным навесом. Неба практически не было видно, только маленький кусочек. Я вздохнул полной грудью. Вид, правда, портили несколько поваленных деревьев в сквере у Политехнического музея. Потом я узнал, что ночью над Москвой пронесся небывалой силы ураган, первый за это столетие. Я спустился в метро и только возле турникетов понял, что у меня нет ни копейки. Все отобрали, сволочи! Даже мелочь выгребли из карманов при аресте и выбросили в мусорное ведро. Я понуро побрел обратно и не пожалел, что вернулся: таким неземным ликованием наполнило мое сердце увиденное мною зрелище, простите за высокопарный слог. На крыше Лубянки толпился народ. Потом я увидел, как отодрали и сбросили вниз небольшой кусок кровли, и понял, чем они заняты. Лубянку разбирали и растаскивали по камушкам. Я сел на парапет — любоваться. Неподалеку пристроились хипы с гитарой. Один из них откинул со лба длинную прядь прямых русых волос и запел: На колени пред ликом зари! Омовение сердца сиянием дня, Шесть веков я взыскую любви — Christus regnat!_1_ Любовь затопила меня…_2_ [8 - 1Christusregnat(лат.) — Христос царствует.] [9 - 2«На колени пред ликом зари!» — стихи Сергея Калугина.] И все бы было здорово, если бы мне жутко не хотелось есть, а еще спать. Глаза слипались. Но упасть прямо здесь и уснуть на тротуаре, как какому-нибудь бомжу, мне, слава богу, не дали. Ко мне подошли двое молодых людей, точнее, молодой человек и хорошенький мальчик лет шестнадцати. — Мы собираем пожертвования для узников инквизиции, — застенчиво проговорил мальчик и хлопнул пушистыми ресницами. Я демонстративно вывернул карманы и указал взглядом на ботинки без шнурков. — Может быть, сначала мне поможете? — Так вы оттуда! — извиняющимся тоном проговорил молодой человек. Он был на голову выше своего напарника и волосы имел черные и остриженные коротко, по-военному, в отличие от светлых локонов юноши. — Пойдемте. У нас организована раздача бесплатной еды для пострадавших от клерикального произвола. Меня зовут Марк, а это Иван. Мальчик застенчиво улыбнулся. Ангелочек, ей-богу! — Петр Болотов. Я не заставил себя долго упрашивать, и меня действительно накормили пирожками с мясом, что вернуло мне интерес к жизни. Иван и Марк воспользовались случаем и разделили со мной трапезу. Мы обосновались в сквере у Политехнического музея и пустили по кругу бутылку пива. — Завтра Учитель собирается судить инквизиторов, — объявил Марк, дожевывая пирожок. — Представляешь, они пытали заключенных! — Еще бы! — усмехнулся я. — Еще как представляю! Они оба посмотрели на меня с уважением. — Будешь свидетелем, — сказал Марк. — С удовольствием! А кто это — Учитель? Филипп Лыков? — Нет, что ты, — Иван таинственно улыбнулся. — Какой там Филипп Лыков! — А кто? — Мы в Новосибирске познакомились, в университете… Потом Екатеринбург.. В общем, классный парень. |
