- Ну тогда тебе понравится мой подарок.

    Абдул-Надул распахнул полы халата и извлек на свет длинный свиток.

    - Что это? - холодея от чудовищной догадки, поинтересовался Антипов.

    - А ты открой, - лукаво предложил султан, улыбаясь, как Санта-Клаус на рождественской открытке.

    Антипов встал на колени, медленно развязал грубую веревку, начал раскатывать скрученный в трубочку холст и… встретился взглядом с женщиной, которую знает весь мир.

    - Что ты наделал? - дрожащим голосом начал реставратор и вдруг взревел так, что пламя в масляных светильниках едва не погасло от ужаса: - Ты хоть понимаешь, что натворил?

    - Не ори, а то стража сбежится, - обиделся султан. - Не нравится подарок - так и скажи.

    - Не в этом дело. Ты украл у автора его шедевр!

    - Говори, да не заговаривайся, а то не посмотрю, что ты мой отец, - надменно выгнул бровь султан. - Картину эту Леонардо мне сам подарил, да пошлет ему Аллах красивых натурщиц, не обремененных мужьями, отцами и братьями. За то время, что я торчал у него за спиной, мы успели подружиться. Я рассказывал Мастеру сказки, которые моя прабабка Шахерезада сочинила…

    - По-итальянски?

    - Нет, по-турецки. А он предложил мне забрать полотно.

    - Не может быть, - покачал головой Антипов. - Слишком щедрый подарок.

    - Да ладно, щедрый! - махнул рукой султан. - Картина не закончена, самому еще придется повозиться.

    - То есть как - не закончена? - вздрогнул Антипов и поспешил раскатать полотно полностью. Мона Лиза смотрела на него затуманенным взглядом. Губы ее были плотно сжаты, и на строгом лице не было и тени той роковой улыбки, что заставляет трепетать сердца на протяжении веков.

    - Да это не та Джоконда! - выдохнул Антипов и поднял на сына удивленные глаза. - Ну конечно, картина, выставленная в Лувре, написана маслом по дереву, на доске из тополя размером тридцать один на двадцать один дюйм! Теперь я понимаю, почему мастер тебе всучил это полотно. Он хотел избавиться…

    - От меня? - нахмурился султан.

    - Нет, от своей неудачи!

    Султан озадаченно склонился над картиной.

    - Неудачи? А по-моему, она очень даже ничего. Чуть подправить прическу, замазать фон… Ну что, берешь подарок?

    - Извини, но боюсь, современники меня не поймут. Люди слишком хорошо знают Джоконду.

    - Тогда я оставлю ее себе. Допишу и повешу в парадном зале.

    - Женщину с открытым лицом?

    - Подумаешь, подрисую бородку, никто и не догадается, что она женщина, - беззаботно отмахнулся султан. Он откинулся на подушки и устремил на отца вдохновенный взгляд.

    - Что ты еще задумал? - с нехорошим предчувствием поинтересовался Антипов.

    - Знаешь, папа, Флоренция - это здорово. Но меня всегда интересовал вопрос: неужели правда, что когда-то Айа София стояла без минаретов?

    - Сказанул! - фыркнул художник. - Святая София 916 лет была главной церковью православного мира. Минареты пристроили подлые султаны-завоеватели… ох, извини, сынок. - Антипов смущенно закашлялся. - Кстати, это уже третья Софийская церковь, стоящая на этом месте.

    - Значит, раньше София была совсем другой? - подскочил Абдул-Надул, милостиво пропустив замечание отца насчет «султанов» мимо ушей. - Я должен ее увидеть!

    - Понятно, - насмешливо протянул Антипов. - Аппетит приходит во время еды. Нет уж, сиятельнейший из сиятельных, ты должен вернуться на трон и привести в чувства своих подданных.