|
Темнота надежно скрывала подробности окружающего интерьера, лишь далеко вверху виднелся бархатно-синий кругляшок неба, плотно утыканный звездами, похожими на шляпки маленьких серебряных гвоздей. Вытянув руки вперед, Егор уткнулся в шершавую каменную кладку. Глухая стена шла по кругу, не оставляя ни малейшей надежды выбраться из этого глубокого колодца. «Зиндан!» - с ужасом понял Гвидонов и поспешил связаться с женой.
Варя не отвечала. - Если с ней что-то случилось, я эту старую ведьму из-под земли достану! - взревел Гвидонов. Небо ответило сочувственным молчанием. «Егор, как дела?» - раздался в голове напряженный голос мэтра. «Великолепно! Варю схватили, как только она выглянула из калитки, меня бросили в зиндан». «Так, - протянул Птенчиков. - Теперь понятно, почему за мной никак не приходят. Боюсь, что нам нужно приготовиться к самому худшему». «Сонька», - процедил сквозь зубы Гвидонов. «Да, мы слишком многое объясняли присутствием в Стамбуле Антипова. А ниточки меж тем ведут совсем в другие руки». «Мафиози из гарема!» «Думаю, Антипов тоже встретился с Соней. Жив ли он сейчас…» В среднем ухе Егора слабо завибрировало. «Варька! - встрепенулся Гвидонов, концентрируясь на образе жены. - Ты жива?» «Не знаю», - прошептал слабый голос Сыроежкиной. «Однозначно жива! - завопил ликующий Егор. - «Я мыслю - значит, я существую!» Где ты, любимая?» «Сложно сказать. Здесь очень душно, темно и много людей. Они стонут… - Варя немного помолчала, прислушиваясь. - Егор, если я правильно понимаю, это невольничий барак. Утром нас всех поведут на рынок!» «Сыроежка!.. - выдохнул Гвидонов, чувствуя, что подобно Ивану Ивановичу начинает отлетать куда-то в Шамбалу». «Егорушка, почему ты позволил этим ужасным людям меня схватить? - расплакалась Варвара. - Где ты сейчас, мой родной?» «Меня снова застали врасплох. Оглушили и кинули в вонючую яму. Когда мы с тобой встретимся, тебе придется зажать нос…» Заинтригованная тучка подползла к серебряным звездочкам и заглянула в колодец. «Сижу в зиндане, как вошь в стакане», - уныло констатировал Гвидонов. «Это стихи Омара Хайяма?» - всхлипнула Сыроежкина. «Нет, это мои… стихи». Повисла напряженная пауза. «Егор! - зазвенел голос Варвары. - Возьми себя в руки! В жизни всякое бывает, но это еще не повод впадать в рифмоплетство». «Узнаю свою жену, - улыбнулся непризнанный поэт. - Ладно, будет тебе Хайям». Он задумался, подбирая к текущей ситуации что-нибудь пронзительное: Вина пред смертью дайте мне, в бреду! Рубином вспыхнет воск, и я уйду… А труп мой пышно лозами обвейте И сохраните в дремлющем саду. «Гвидонов, - прошептала Варвара, - поклянись мне…» «Клянусь любить тебя вечно», - охотно подхватил Егор. «Поклянись, что больше никогда не будешь читать мне стихи!» Глава 19 Унизанная массивными перстнями рука небрежно сбросила на ковер расшитые золотой нитью подушки и приподняла край парчового покрывала. |
