- Приветствую вас, благородные жители Истанбула! - весело окликнул Иван собравшуюся толпу, спрыгивая с Горбунка на устланную шуршащими листьями дорогу. - Да пошлет Аллах мир и любовь в ваши сердца!

    - И тебе благоденствия, - вяло откликнулись собравшиеся, слишком занятые трогательной процедурой прощания. Разумеется, полежавшего в Реабилитационном центре Птенчикова никто не узнал.

    - Братец Хасан просил передать вам привет и сказать, что он никогда не забывает своих обещаний, - громко продолжил Иван. Толпа мигом всколыхнулась - на мэтра обратились десятки взволнованных глаз:

    - Где он?

    - Не попал ли в беду?

    - Так, говоришь, ты его брат?

    Иван едва успевал отвечать:

    - Он жив-здоров, но вынужден был покинуть Истанбул по семейным обстоятельствам. А чтобы не обмануть ваших ожиданий, попросил меня закончить начатое им дело, расквитаться с вашими обидчиками и уничтожить стамбульские казино на корню. Словом, знайте: закладывать имущество, расставаться с домами и идти в рабство никому больше не придется. Все ваши долги скоро будут аннулированы.

    - Да как же это? - заголосили боящиеся поверить неожиданному счастью горожане.

    - Следите за выпусками последних известий, - таинственно улыбнулся Птенчиков и вскочил на Горбунка.

    - Имя! Скажи нам свое имя, чтобы мы могли денно и нощно возносить молитвы Аллаху за твое поистине бесценное здоровье! - раздались благодарные голоса.

    - Какая разница? - откликнулся Иван, пуская Горбунка тряской рысью. - Зовите меня… Синдбад-мореход!

    Он поддал шенкелей и исчез за поворотом. Толпа перед домом Алишера замерла в благоговейном молчании.

    - Нет, это не Синдбад-мореход, - торжественно начал чеканщик.

    - Никогда Синдбад-мореход не путешествовал на ишаке и не рисковал своей жизнью ради благополучия посторонних людей, - согласно кивнул разорившийся купец.

    - Только один человек способен на такие деяния! - звонко воскликнула Зульфия.

    - И только один человек способен избавить полгорода от долгов, не раздав при этом ни единой монеты, - усмехнулся в седую бороду старый горшечник.

    - От великой Бухары до славного Истанбула, от Багдада до Самарканда и от Коканда до Ходжента гремит его имя…

    - Султаны и эмиры при одном упоминании о нем начинают трястись от ярости…

    - А честный люд хохочет в чайханах, передавая из уст в уста легенды о его похождениях!

    - Возмутитель спокойствия…

    - И сеятель раздоров…

    - Несравненный Ходжа Насреддин! - возликовала толпа.

    - Подождите, подождите, - внезапно обеспокоился сын вдовы. - Разве знаменитый ишак Ходжи Насреддина был горбат?

    - Зри в корень, юноша, зри в корень, - снисходительно посоветовал бывший купец, получивший неплохое образование.

    И все снова принялись возбужденно кричать и смеяться, предвкушая удивительные события, которые вот-вот произойдут в их родном городе. Только глупый башмачник, случайно проходивший мимо и присоединившийся к толпе «потусоваться», озадаченно чесал длинный нос. Он никак не мог сообразить, где же у ишака корень.

    Пока отдельно взятый городской квартал бурлил энтузиазмом, прославляя имя легендарного Ходжи Насреддина, остальные жители славного Истанбула трепетали от ужаса, пересказывая друг другу историю о жене придворного казначея, страшном морском чудище и Черном евнухе, обращенном в белую женщину и съеденном на глазах у двух вооруженных до зубов воинских подразделений.