— Но это вовсе не значит, что я была бы готова его убить, — добавила Химена.

— Мама, ты — не средневековая принцесса, принесенная в жертву международным отношениям, — урезонил мать Мэт. Он знал, что принц Туленский умер и что после его смерти Розамунда фактически стала правительницей этой провинции, хотя сейчас Туленом правила в качестве регента ее мать. Однако скорее всего уговор покойного отца Розамунды с Драстэном нарушить было нельзя — нельзя, покуда был жив Гагерис. — Я бы сказал, что весьма вероятен такой вариант, что Розамунда наняла кого-то для убийства Гагериса, чтобы не выходить за него. На самом деле, если вспомнить о том, каково было представление Гагериса об утехах, вполне можно бы счесть такое решение принцессы преждевременной мерой самозащиты.

Наступила новая пауза.

— Честно говоря, я не смогла бы ее обвинить, — призналась Алисанда.

— А Брион влюблен в Розамунду? — высказал очередную мысль Мэт.

— Вот об этом судить труднее, — отозвалась Химена. — Он так легко раним — по крайней мере раним словами Розамунды...

Она не договорила и задумалась.

— Ты верно сказала, любимая, — подхватил Рамон. — С братьями он достаточно резок, им он спуску не дает, а ей он сумел только возразить, да и то, похоже, с болью.

— Верно, с Розамундой он оборону держит иначе, — согласился Мэт.

— Да, пожалуй, можно заключить, что он тоже в нее влюблен, — задумчиво проговорила Химена. — Но так же, как она, Брион стал бы отрицать это.

— Между тем он мог бы убить своего брата и тем самым, по своим понятиям, защитить Розамунду, — высказал предположение Мэт.

— Да, и после смерти Гагериса самым очевидным наследником становится он, — подтвердила Алисанда.

Во время очередной паузы все думали об одном и том же. Наконец подал голос Мэт:

— Розамунда теперь достанется Бриону?

— По закону она была помолвлена только с Гагерисом, — сказала Алисанда, — но Розамунду помолвили с ним только потому, что он считался самым вероятным наследником.

— Следовательно, для того, чтобы она смогла выйти замуж за Бриона, следует снова вести переговоры и заключать помолвку, но, в принципе, выйти за него Розамунда могла бы?

— Могла бы, — кивнула Алисанда, — но в условиях войны такие переговоры невозможны.

— Это означает, что у Бриона появляется возможность удержать Розамунду.

— У него, — согласилась Химена. — Или у Драстэна, потому что если она не помолвлена ни с кем, он может держать ее при себе, и никто ему в этом не помешает.

Рамон пристально посмотрел на супругу.

— Стало быть, ты думаешь, что ревность Петрониллы не беспочвенна?

— О да, — мрачно кивнула Химена. — Разве ты не заметил, как у Драстэна глазки сверкают, когда он смотрит на Розамунду?

— Я заметила, — проворчала Алисанда. — И если грядущая война не будет преследовать иной цели, я хотя бы, быть может, спасу мою племянницу.

— Быть может, такого же мнения придерживается и сэр Оризан, — заметил Мэт. Его отец усмехнулся:

— Ну вот мы и описали круг, сынок. Единственные двое, кого мы пока ни в чем не заподозрили, это королева Петронилла и юный Джон.

Мэт пожал плечами:

— Не понимаю, чего бы мог добиться Джон за счет убийства Гагериса.

— Быть может, отомстил бы за издевки? — предположила Химена.

— Не исключено, — кивнул Мэт.