Отчего – кто знает?!

    – Подойди, – предлагает человек. – Рвани со всех сил!

    Федор даже злиться раздумал. Вот оно! вот почему настоящим испытанием отовсюду пахнет!

    – Не могу, – отвечает. – Не хочу. Не буду.

    Рядом жена любимая на миг к плечу щекой прижалась.

    Правильно ответил, значит.

    – Почему?

    – Это – учителя.

    – Это паутина! паутина!

    – Нет. Это – учителя.

    Человек с бревна вскочил. Остаток ситничка под ноги бросил; растоптал. Не надо быть семи пядей во лбу, не надо в людях читать, как в детской книжке, чтобы понять: взаправду. Нет в человеке притворства. Другое есть: ждал он чего-то, долго ждал, страстно ждал – не дождался.

    Так надежда у тех, кто давным-давно надеяться разучился, последние силы отнимает.

    – Паутина это! паутина! дураки вы, оба! Маги хреновы! Учитель – учит! ученик – учится! А вы?! а – они?!

    – Они учили; мы – учились. И нечего орать, не дома…

    Это опять Акулина. Где скандал, там ей молчать хуже нету. Хотя ерунду спорола: он-то как раз здесь дома.

    Он, Дух Закона.

    Вот беда: думаешь – "Дух Закона", убеждаешь себя – "Дух Закона"! ан выходит все одно по-старому – "человек"…

    Человек вдруг успокоился. Даже улыбаться стал.

    – Они, значит, учили? – спрашивает. – А вы, значит, учились? Ну-ка, ну-ка, давайте присмотримся…

    Ногой прелую хвою раскидал, местечко расчистил.

    Подобрал воробьиное перышко.

    – Вот, – бурчит под нос, – вот! это пускай будешь ты, умник…

    Вылетело перышко из пальцев, кружится, пляшет, опускается наземь. Летело пером, опустилось Федькой. Ма-аленьким таким Федькой, смешным. Большой Федька прямо не удержался – хмыкнул весело. Ишь, глупый Дух (сложилось! наконец! не человек – Дух!..), нашел, чем удивить магов в Законе.

    Карта, пусть чистая – вот она, в руке.

    Это вам не перышко.

    Поиграй, дружок, напоследок, прежде чем распрощаемся.

    А Федор-маленький забегал туда-сюда, пыль вокруг взметнул. Осела пыль столиками, деревьями, людскими фигурками: вон профессорша, вон Илья Семенович, дальше Княгиня с мандолиной. Струны перебирает, на лице – покой, тишина. И поет Федор-маленький, приспустив веки:

    – …я – призрак забытого замка.

    Хранитель закрытого зала.

    На мраморе плит, в тишине нерожденного слова,

    Храню я остатки былого,

    Останки былого…

    Кольнуло тут Федора-большого в самое сердце. Иглой; навылет. Откуда боль? откуда игла? кто знает… Самого себя со стороны увидеть – не шутка, да только в этой ли шутке дело? Гляди, маг, гляди внимательней: вот ты, вот Княгиня – крестная, наставница… вот ты поешь, она играет… ты – поешь… она – играет…

    Откуда – игла?!

    Откуда – паутина?! Тянутся нити меж маленькими Федькой да Рашкой, вяжут… связывают… из двоих одного делают…

    …тело вжимается в тело.