– Спасибо, Друц. Я с тобой да с Княгиней здороваться перестану, только когда язык мне клещами вырвут. И то – в пояс поклонюсь, пока спина цела. Спину сломают – головой кивну, если голова на плечах останется. С того света рукой помашу.

    – Ай, красиво говоришь, морэ! ай, завидки берут! Выпили?

    – Выпили, Друц.

    – Бери хлебушка. Я там рыться не стал, ржаного прихватил, полкаравая… хватит нам. На ночь много жрать, говорят, для брюха вредно.

    – Говорят. Да что ж ты крошишь-роняешь?.. давай, я сам…

    – Роняю, Федька. Грех хлеб ронять, а я вот грешу. Прихватило меня… будто на каторге, по приговору. Или если бы финт на себя завернул. В пояснице хрустит, пальцы квелые, ломкие!.. ладно, пройдет. Знать бы, с чего… устал, наверное…

    – Пройдет. А я, Друц, сон видел. Страшный. Вещий. Или не вещий – какая разница? Все равно страшный.

    – Тебе сейчас вещих снов видеть не положено. Говорил же: неделя, две… Возьмешь крестника, в полную силу развернешься…

    Месяц за окном вдруг скатился кубарем. Ударил рогами под самое сердце: что, паря?! сон в руку? вещий?! Сказано тебе: неделю, две – никаких тебе финтов! без крестника! А ты: сон…

    Пустой сон, значит.

    И карта твоя белая – белая и есть.

    Кыш, лица! прочь!

    И только дребезжит на самой окраине сознания невысказанный, непроизнесенный вслух вопрос: "Друц, отчего тебя ломает? тебя, крестного, мага в Законе?!"

    Нет! не может быть! не может…

    Все мы – одна паутина; и все равно – быть не может!

    – Еще по одной, Федька?

    – Наливай. Попустило тебя?

    – Ф-фу… да вроде отпускает, полегоньку. Годы мои, годы, жернова на шее…

    – Скажи мне, Друц… или лучше не надо. Молчи!

    – Что тебе сказать, морэ?

    – Твой крестный…

    – Грэнгиро Дад? Лошадиный Отец?!

    – Да. Твой крестный – он лучше тебя был? сильнее? мудрее?!

    – Молодой ты, Федька. Завидую. Глупости твоей завидую. Конечно, лучше. Он – Король, я – Валет. Учитель и должен лучше ученика быть, на то он учитель…

    – Нет! нет! нет… Не должен! Нет!

    – Не кричи, Федька! весь дом подымешь! Старуха Хорешан убьет нас с тобой…

    – Пусть!.. не должен… Ну пойми ты, Друц, дурья твоя башка: если учитель всегда лучше ученика – это конец! смерть!

    – Устал ты, морэ. Вот и блажишь что ни попадя. На-кось, запей водочкой… вот, вот, молодец!.. Нашел с кем споры спорить – со мной, косноязычным ромом! Завтра в город поедешь, зайдешь к отцу Георгию, он тебе и разъяснит на пальцах: Христос, Перво-Ответчик, лучше апостолов был, апостолы лучше епископов, те лучше паствы… паства и вовсе грешным грешна. Испокон веку так.

    – Нет!

    – Да. Я Рашкину крестную в глаза не видывал, а от людей слышал: Фира-Кокотка такое заворачивала, что нашей Княгине и не снилось. Хотя обе – Дамы… А все почему, Федька? А все потому, что учитель на то и учитель, чтобы лучше ученика быть.