|
– Я видел кровь на твоей ноге. Розалинда подняла ногу. Абсолютно чистая. – Что же, – выговорил он, стараясь казаться спокойным. – Ты назвала это сном. Я бы посчитал это видением. Розалинда хрипло рассмеялась и уже чуть более окрепшим голосом повторила: – Не знаю, откуда взялся кинжал. До этой минуты никогда его не видела. – Он хранился в библиотеке. Под стеклом. – Николас! Он положил кинжал обратно на тумбочку и снова прижал ее к себе. – Мужчина, который помешивал ложкой в горшке, – пробормотала она. – Я говорила, что никогда раньше его не видела. Он поцеловал ее в висок и стал ждать, ощущая, как сильно бьется сердце. – Он улыбнулся мне. И сказал, что я принадлежу ему. Николас по прежнему молчал. Она чуть отстранилась и взглянула в его лицо. – Мне все ясно. Я поняла, что это был Саримунд. В ее голосе было больше недоумения, чем страха. – С тех пор как я встретил тебя, – ответил он с деланной беспечностью, – в моей жизни нет места скуке. Итак, Саримунд – причина всего этого хаоса. Почему я не удивлен? – Сначала я видела во сне Ренната, главного чародея Востока, потом Саримунда. Что, черт возьми, все это значит? – Ничего, дорогая, мы все выясним, – улыбнулся он. – И вся эта белизна… кинжал с белой кровью, Саримунд, говоривший со мной во сне… Ты прав, Николас: это был не сон, а видение. – Верно, – кивнул он. Видение – это неплохо, но ответов он так и не получил, и это буквально его убивало. – И кинжал. Знак того, что произойдет убийство? Поэтому Саримунд советовал мне быть осторожной? – Клянусь, милая, я сумею тебя защитить. Что же до всего остального… Он наклонился и поцеловал ее в губы. Ощутил, как она дернулась, но ее сопротивление тут же ослабло. Прижавшись к нему, Розалинда прошептала прямо в его губы: – Саримунд был видением, а ты – нет, ты мой муж, Николас. Совсем голый и теплый. Он и забыл, что на нем нет и нитки. И стал ласкать свою непокорную жену. Она прильнула к нему еще теснее. Если это только было возможно. Ее ладони скользили по его спине, ногам, прокрались к животу. А когда коснулись его плоти, он вздрогнул. – Я сделала тебе больно? – О нет, дорогая, – рассмеялся он. – Сейчас я ни о чем не способен думать, но в остальном вполне жив. Только не убирай руки, Розалинда, только не убирай руки. Нас только двое, ты и я, и я безумно тебя хочу. Немного позже Николас лег на спину, прижимая к себе спящую Розалинду, глядя в темный потолок и прислушиваясь к шуму дождя. И неожиданно осознал, что в комнате стоит неприятный запах. Нет, не плесени, не гнили… а чего то вроде меди… кровь! Здесь пахнет кровью! Николас осторожно отодвинулся, поднял жену на руки и унес в большую спальню, ногой захлопнув за собой дверь. Когда он положил жену на холодные простыни, та открыла глаза. – Ш ш ш, – прошептал он между поцелуями. – Все в порядке. Иди ко мне. Я тебя согрею. Она положила голову ему на плечо и пробормотала: – Саримунд обещал, что скоро я буду с ним. Скоро я приду к нему. Николас снова стал ее целовать. – Розалинда, ты заметила сходство между ним и тобой? От неожиданности она даже приподнялась: – Похожа ли я на него? О нет, Николас. Он красив как ангел, золотистый ангел со светло голубыми глазами. – Что, по твоему, он имел в виду, когда сказал, что ты принадлежишь ему? – Может, я его потомок? Саримунд жил в шестнадцатом веке, в одно время с капитаном Джаредом. А капитан здесь, по крайней мере, мы слышим его голос. Потомок Саримунда… вероятно, это многое объясняет, но что именно – сказать трудно. |
