|
Ему очень хотелось восторженно вздохнуть, но он был не так глуп. Он посмотрел на миссис Райдер Шербрук, которая вместе с графиней сопровождала невесту. Она уже успела подойти к мужу и нежно ему улыбалась. Он воззрился на четырех молодых девушек, сгрудившихся вокруг прелестной молодой дамы, которая, в свою очередь, не сводила глаз с Грейсона Шербрука, стоявшего у камина со скрещенными на груди руками. Интересно, в чем тут дело? Рядом со стайкой молодых дам, маячил заботливый папаша, пялившийся на троих единокровных братьев графа с плохо скрываемой ненавистью. Двое из троих имели такой вид, словно готовы осыпать жениха стрелами, как святого мученика Себастьяна, а их мать, леди Маунтджой… с чего это она так нарумянилась? Епископ вдруг сообразил, что невеста вот вот сбежит. Что же до жениха, он выглядел столь же исполненным решимости, как Веллингтон при Ватерлоо. Но какие бы подводные течения ни бурлили в этой гостиной, пора поженить прекрасных молодых людей, которые, несомненно, произведут на свет прекрасных детишек. И епископ Дандридж поженил их ровно за четыре с половиной минуты. – Милорд, – провозгласил он своим бархатистым баритоном, – можете поцеловать новобрачную. Он был несказанно доволен. Оба произносили обеты ясно и четко. Правда, один из братьев что то пробормотал, но епископ его проигнорировал. Они женаты! Немного ошеломленный Николас медленно поднял фату Розалинды. Она была бледна. Глаза чуть прищурены. – Все будет хорошо, – тихо пообещал он ей и себе. – Позволь поцеловать тебя. И он поцеловал, легко коснувшись ее губ. Она не пошевелилась. Не закрыла глаза. Он мог бы поклясться, что она едва слышно охнула. Николас поднял голову, погладил жену по щеке: – Мне нравится аромат ванили. Розалинда, словно очнувшись от чар, широко улыбнулась. – Это была моя идея. Как ни противно было признать это, но Райдер оказался прав. Хорошо, что его семья тоже здесь. Пусть знают, что дело сделано. Теперь, возможно, они оставят свои убийственные планы. Поймут, что денег отца вполне достаточно для любого нормального человека. У Ричарда достало воли выдавить нечто вроде поздравления. Ланселот глядел прямо перед собой. Николас многозначительно откашлялся. Ричард нахмурился, но был вынужден представить Розалинду младшему брату Обри Вейлу. Николас втайне поразился, до чего же тот похож на его жену! Одинаково густые кудрявые волосы одного и того же оттенка! И глаза у Обри почти такие же синие. Впечатление было такое, словно с кипящего котла сняли крышку: Обри принялся болтать, ни на секунду не закрывая рта. И этого было достаточно, чтобы компенсировать мертвенное молчание его родственников. – Я пишу книгу, – объявил он, садясь за обеденный стол по правую руку от Розалинды и не обращая ни малейшего внимания на попытки хозяйки рассадить гостей строго по рангу. – Ах, какое великолепное пиршество. В Оксфорде нас хорошо кормят, но ничего похожего на то, что я вижу здесь. Он схватил со стола бокал с шампанским и жадно выпил. – Или мне следовало подождать тоста? А впрочем, какая разница? Он знаком велел лакею наполнить бокал. Розалинда, утомленная его бесконечной болтовней, спросила: – Так вы не ненавидите своего единокровного брата? Не хотите его убить? Обри допил второй бокал, деликатно отрыгнул и осторожно поставил бокал на стол строго под углом тридцать градусов к тарелке. – Убить Николаса? Но ведь я даже его не знаю! Он так похож на Ричарда! Поразительное сходство! Но позвольте рассказать о книге, которую я пишу. – Минутку, Обри, – мягко попросил Ричард. – Кажется, дядя Розалинды собирается произнести тост. – Он не ее чертов дядя, – процедил Ланселот тихо, но вполне отчетливо. – А я хочу еще шампанского, – поспешно вмешался Обри и, подняв бокал, с сияющей улыбкой обратился к невесте: – Вы так прекрасны, Розалинда. |
