Она отвернулась, прижав руку к лицу. Она силилась не разрыдаться; видимо, не хотела, чтобы кто-то видел её слёзы. Чтобы её слёзы видел я.

— Она говорила что-то про Магнит?

Чарли повернулась.

— Из её слов я поняла, что это не я. А также я поняла, правда, не совсем из её слов, что, вероятно, никакого смысла в существовании Магнита нет.

— Это ещё почему? — непонимающе спросил я.

— Да потому что это явно не этот человек всё притягивает. Если она прокляла весь город, то тут и Магнит никакой не нужен. Если она до сих пор здесь, то и никому притягивать все эти смерти не нужно.

Шарлотта рассуждала здраво. С пониманием дела.

А ведь действительно: какой смысл был в том, чтобы назначать кого-то Магнитом и твердить, что это этот человек всю эту дрянь притягивает? Или же Хейли просто было удобнее свалить всю вину на кого-то другого, или такой человек действительно был. Но кто им был?

— Хочешь сказать, вряд ли такой человек в принципе есть?

— Ну почему же? — возразила Чарли. — Кого-то она им да нарекла. Кого-то, при ком все события и происходили.

Я не сдержал грустной усмешки.

— Мы все присутствовали при всём. И почти на каждого были осуществлены, так скажем, персональные нападения.

Я, Бри, Сидни. Чарли не в счёт: у неё был свой разговор с нашей принцессой. Меня чуть не задело взрывом, Бри чуть не задушили, Сидни чуть не утонула. А Чарли медленно, но верно сходила с ума.

Кто не был покалечен среди нас? Кейси с Алом, которые вообще не являлись частью нашей компании, а попали в этот водоворот событий по чистой случайности? Потому как стали общаться с Чарли, когда мы по своей глупости посмели от неё отвернуться?

Нет. Они тоже были не без ран. Кейси потеряла Тобиаса. Ал тоже потерял Тобиаса, как друга. И ему было больно за сестру.

Коллектив учителей лишился мистера Клауса. Сидни лишилась матери.

Все в этом городе чего-то лишились. Чего-то, что нельзя было вернуть. Кого-то.

— Надо попробовать разобраться в этом, — задумчиво пробормотала Чарли. — Учитывая, что Хейлс сказала, что финал не за горами.

— Финал? — не удержался я от саркастичного смешка. — У этого кровавого пира действительно будет конец?

— Будет, — подтвердила Чарли мои слова. — Только вот будет ли это окончательным завершением? Как мы можем заранее быть уверены в том, что это прекратится навсегда?

А мне стало не по себе от её слов.

Потому что число двенадцать никак не давало мне покоя. А раз финал был не за горами… это значило лишь то, что все мы могли войти в это число жертв.

Первым был Джо. Второй стала Лекса. Третьим — Билли. Четвёртым — Тобиас. Пятым — мистер Клаус. Шестой — мать Сидни.

Если верить надписи и словам Хейли, то погибнуть ещё должно было шесть человек. А вдруг больше? Вдруг это всё — очередной обман?

Ведь нас кормили ложью, добавляя к ней с каждым разом всё больше приправ и гарниров. Фирменное блюдо кровавой резни — ложь. Ложь с мясом, ложь в разбитых окнах, ложь с водой, пресной, не газированной.

— Что ты думаешь насчёт Бри? — спросил я.

— То же, что и про остальных, — ответила Чарли. — Каждый может быть Магнитом, Томми. Но одно известно точно: не мы выбирали себе эту роль. Нас назначили. То, кто является Магнитом, об этом не подозревает.