Зелвин кивнул:

– Убийца живет где-то в Коммерческом.

– Почему?

– Потому что все убийства произошли, когда Новый мост был поднят. Попасть в район извне было невозможно. Мне кажется, это кто-то из местных.

Я кивнул в свой черед.

– Но это может быть и обычный убийца, верно? Еще не факт, что это дело в компетенции ордо.

– У нас периодически случаются убийства, инквизитор, – ответил Зелвин. – Мои подчиненные с ними разбираются. Но это… уродование трупов, отрезанные уши…

– Что это, по-вашему, значит?

– Что убийца берет трофеи? Культисты часто так делают, насколько мне известно. Могу предположить, что здесь замешан какой-то ритуал. Очень на это похоже.

– Может быть.

– Я думал, что не мне одному пришла в голову такая мысль, – сказал Зелвин.

– Почему?

– Потому что иначе бы вы не приехали.

К вечеру Гогот стал еще сильнее. Когда мы уезжали из Коммерческого квартала, начался дождь. Завыли сирены, предупреждая о том, что пролеты Нового моста сейчас поднимут на гидравлических поршнях. Река бурлила и пенилась.

Я осматривал тела в мерцающем морозном свете помещений городского морга. Методы сохранения тел в округе Джаред не соответствовали стандартам ордо. Трупы хранились в общих холодильниках. Когда их выкатили на каталках, они оказались покрыты ледяной коркой, а уязвимые ткани почернели от холода.

– Прошу прощения, – сказал Зелвин, наблюдавший за моей работой. – Мне бы хотелось, чтобы наше учреждение было… лучше.

– Ничего страшного, – ответил я.

С помощью щупов и шпилек я ковырялся в промерзших телах, собирал образцы и проводил замеры. Особенно жутко выглядели резаные раны. Некоторые из них были настолько глубокими, что казались следами когтей. Они напоминали мне растянутые в радостной улыбке рты, доверху набитые кусочками льда.

– Так это культисты? – спросил Зелвин спустя несколько минут. – У меня здесь культ, с которым нужно разобраться?

– Нет, это охотник, – ответил я.

– Охотник? Что это значит?

– Трофеи обычно берут именно охотники – ухо, палец, прядь волос…

– Но это же ритуал, верно?

– У охотников тоже есть свои ритуалы.

Уполномоченный, похоже, расстроился:

– То есть это не культ?

– Вы разочарованы?

Глава Джареда выдавил из себя слабую улыбку:

– Нет, конечно. Просто я надеялся, что окажусь прав. Мне хотелось вас впечатлить. А если это заурядный серийный маньяк-психопат, то, выходит, я зря потратил ваше время, не разобравшись в ситуации как следует.

– Не говоря уже о том, – язвительно вставил я, – что будь это культисты, то разбираться с ними пришлось бы мне, а не вам, да?

Зелвин покачал головой:

– Мне жаль, что я заставил вас отправиться в это путешествие, сударь.

Я почувствовал себя пристыженным, отложил в сторону щуп, стер замерзшую кровь с перчаток и развернулся к уполномоченному:

– Знаете, мне все равно больше нечем заняться. Поэтому я вам помогу.

– Правда поможете? – весьма удивленно спросил он.

– Конечно. Почему нет?

– Потому что вы… ну, знаете…

– Инквизитор? Инквизиторы не любят серийных убийц так же сильно, как уполномоченные, – сказал я. – Господин Зелвин, у меня есть кое-какие полезные навыки. Думаю, мы сможем поймать это животное.