— Минут двадцать.

— Ты была уже представлена Мануэле Розас?

— Нет.

— А Августине?

— Тоже нет. Я случайно познакомилась с одной сеньорой Негретой.

— Ну, а что же делала Аврора?

— Танцевала.

— А! Она танцевала?..

— Да, все время...

— С кем?

— Вон с тем молодым человеком, с которым сейчас ходит под руку... Кстати, кто это?

— Один из моих хороших друзей. Однако вот идет Мануэла. Я представлю тебя.

— Прикажешь мне в виде приветствия этой сеньоре крикнуть «Да здравствует федерация!» или еще что проделать в роде этого? — спросила донна Гермоза, с плутовской улыбкой взглянув на своего кузена.

— Ничего не нужно, кроме вежливости и приветливости, — ответил дон Мигель. — Мануэла единственный хороший человек в семье Розаса. Может быть, со временем отец и пересоздаст ее по-своему, но пока в ней нет ни одной капли зла. Говорю тебе это, чтобы ты знала, как к ней относиться, — заключил он шепотом.

Догнав Мануэлу, он подвел к ней свою даму и с глубоким поклоном произнес:

— Моя кузина, сеньора Гермоза Саэнс де Салаберри, желает иметь честь изъявить вам, сеньорита, свое искреннее уважение.

Донна Мануэла очень любезно протянула руку донне Гермозе и пригласила ее сесть с собой, между тем, как сеньор дель Кампо, попросив у своей дамы позволения оставить ее на минуту, пошел отыскивать затерявшуюся в толпе донну Аврору.

— Будьте добры, сеньорита, — обратился он к своей невесте, когда наконец нашел ее, — укажите мне, где я могу найти донну Аврору Барро.

— Вон там, — с лукавой улыбкой ответила девушка, указывая на громадное зеркало, перед которым они в эту минуту стояли.

— А! Очень вам благодарен! Но она так далеко, что я, к своему величайшему сожалению, не могу пригласить ее на следующую кадриль, как бы мне того хотелось.

— Да она уже приглашена, — проговорила донна Аврора. — Вот этот сеньор может подтвердить вам, что следующая кадриль обещана ею, — добавила она, указывая кивком головы на своего кавалера, бывшего невдалеке.

— А могу я узнать, кто этот счастливый избранник? — продолжал дон Мигель.

— Ваш покорнейший слуга,— ответил другой человек, подошедший в эту минуту к ним.

Это был тот самый незнакомец, который невидимо присутствовал на собрании в доме донны Марселины.

— О, да это настоящий заговор против меня, как я вижу! — воскликнул дель Кампо.

— Совершенно верно, кабаллеро, — грациозно приседая, подтвердила молодая девушка.

— Хорошо, пусть так, — сказал дон Мигель. — Постараюсь утешиться в своем несчастье и отыскать другую донну, похожую на донну Аврору.

Сделав общий поклон, он возвратился к своей кузине, все еще сидевшей с донной Мануэлой Розас.

Обе молодые женщины поняли друг друга с первых же слов. Чистосердечие дочери свирепого диктатора очаровало донну Гермозу и в несколько мгновений заставило забыть все ее предубеждения против нее.

Они беседовали как старые знакомые, когда с одной стороны к донне Гермозе подошел ее кузен, а с другой — к дочери Розаса — приблизился полковник дон Мариано Маса. Вслед за этими двумя кавалерами появился и дон Николас Маринио, редактор «Газеты» и начальник алгвавилов.

Начинался вальс. Полковник Маса подал руку донне Мануэле, которая тотчас же встала. Следуя его примеру, редактор подставил свою руку молодой вдове, бормоча что-то невнятное и буквально пожирая ее глазами.

Не говоря ни слова, дон Мигель взял свою кузину за руку, заставил ее встать и, обратившись к сеньору Маринио, замершему в позе вопросительного знака, с тонкой улыбкой проговорил:

— Сеньора уже приглашена.