Не говоря ни слова, дон Мигель взял свою кузину за руку, заставил ее встать и, обратившись к сеньору Маринио, замершему в позе вопросительного знака, с тонкой улыбкой проговорил:

— Сеньора уже приглашена.

После вальса донны Аврора и Гермоза сели рядом. Через минуту к ним подошли под руку донны Мануэла и Августина. Дон Мигель стал за стульями своей невесты и кузины, зорко наблюдая за всем происходившим в зале.

Дочь Розаса представила молодую вдову донне Августине. Завязалась оживленная болтовня.

Все эти четыре женщины, молодые и прелестные, должны были с первого взгляда или возненавидеть друг друга или полюбить. К счастью, симпатия взяла верх.

Немного погодя к этой группе подошли еще двое: толстый, низенький, черномазый мужчина, сеньор Ривера, доктор медицины и хирургии, с супругой, донной Мерседес, урожденной Розас, второй сестрой губернатора.

Эта дама отличалась высоким ростом, пышным станом и бескровным лицом.

— Я везде искала тебя, Августина, — оказала сеньора Ривера своей сестре.

— Ну, вот и нашла, — ответила та. — Что тебе угодно?

— Мне страшно жарко, моя милая. Пойдем ужинать.

— Уже?

— Да, кажется, пора... Как ваше здоровье, сеньор дель Кампо? — обратилась она к дону Мигелю.

Молодой человек молча поклонился.

— Что это с вами сделалось в последнее время, сеньор? — продолжала она, играя веером.

— В каком отношении, сеньора?

— Да хоть в том, что вас нигде не видно. Пропадаете, вероятно, у какой-нибудь таинственной, никому неведомой красавицы? Эта дама ваша кузина? — вдруг спросила она, указав на донну Гермозу.

— Да, сеньора, это донна Гермоза Саэнс де Салабери, которую и имею честь представить вам.

— Очень рада познакомиться с вами, — обратилась сеньора Ривера к донне Гермозе, подавая ей руку. — Так как дон Мигель, по-видимому, очень занят в последнее время, то я и не осмеливаюсь беспокоить его просьбой привезти вас ко мне, а потому прошу вас пожаловать запросто, без него и когда вам вздумается. Если желаете, мой муж может заехать за вами... Вот мой муж, доктор Ривера. Вы не знакомы?

— Не имела чести...

— Велика честь! Если бы вы знали, что это за ужасный человек! Просто покоя мне не дает со своими ухаживаниями. Я говорю это при всех, чтобы пристыдить его. Слышишь, муженек?

— Слышу, Мерседес, слышу. Но ты напрасно жалуешься на меня.

— У, бесстыдник! — погрозила она пальцем.

Донна Гермоза с удивлением смотрела на эту даму, язык и манеры которой поражали своей вульгарностью.

Кстати, донна Мерседес была особа вполне незлобивая и совершенно безвредная, отличаясь только неумением держать себя.

Полковник Маса, бывший кавалером донны Мануэли, подошел вести ее к столу. Дочь Розаса встала. Все последовали ее примеру.

Федеральные дамы старались не отставать от донны Мануэлы, чтобы иметь честь сесть возле нее, а унитарийки, наоборот, быть как можно дальше от нее, обменивались многозначительными взглядами и улыбками по адресу первых.

Таким образом, общество само собой разделилось на две группы, резко отличавшиеся одна от другой.

Сеньора Негрета подошла к донне Гермозе и шепнула ей на ухо:

— Поздравляю вас с новыми друзьями.

Молодая вдова молча улыбнулась.

— Я понимаю эту улыбку, — продолжала старуха.— Но это знакомство может иметь важные последствия.

— Для меня? — спросила донна Гермоза, невольно остановившись и с тревогой заглядывая в лицо своей собеседнице.

— Да, именно для вас, моя дорогая.

— В чем же дело? Скажите, ради Бога, сеньора!

— Маринио сейчас чуть не во всеуслышание сказал одному человеку, что пусть черт его поберет, если он не сделает вас своей.