Вдруг внутри спартанского квадрата Гаэлан встал из-под щита и дотронулся до плеча Пармениона своей дубинкой. — Смертельный удар! — прокричал Гаэлан.

Бодрый возглас разнесся по рядам наблюдающих воинов. Парменион взял Гаэлана за руку и поднял ее в честь его победы, затем отвел всех к северной окраине поля.

— Этим вечером, — обратился он к ним, — вы увидели почти все основные проблемы, которые встают перед пехотой. Петар, ты на себе испытал, что такое, когда удар приходит внезапно, его неимоверная сила легко продвигает неприятеля в самый центр твоего войска. Ахиллас, ты пострадал от двойного поворота, получив удар с фланга, когда сам атаковал Петара. Тео, кроме того, что стал победителем, ты увидел, что случается, когда враг лучше вооружен, ведь копье дает большую длину и более мощное проникновение, чем меч. Твой прием был хорош, и я не принижаю его значения; напротив, тут и мне есть чему поучиться. Но в настоящем сражении, пусть даже ты смог бы уничтожить вражеского командира, твоих людей порубили бы на кусочки — и ты бы тоже погиб.

Он выдал значки, с удовольствием отметив, что Тео отдал второй Гаэлану.

— Сегодня все обладатели значков получат свои денежные призы. А теперь, господа, можете вернуться к своим делам — все, кроме командиров.

Когда мужчины ушли, Тео, Ахиллас и Петар сели рядом с Парменионом. — Завтра, — сказал спартанец, — я уеду в Айгай, чтобы готовить воинов там. Меня не будет неделю. Всё это время вы будете каждый день приводить людей сюда; будете заставлять их бегать, будете устраивать учебные бои и раздавать значки. Один из вас будет командовать, двое других станут младшими офицерами. За это каждый из вас будет получать по дополнительной драхме в день.

— Кто из нас будет командовать? — спросил Ахиллас.

— А кого бы ты избрал?

— Себя, — сказал Ахиллас.

— А если бы это был не ты, тогда кого?

— Тео.

Парменион обратился к Петару: — За кого бы ты проголосовал, если не за себя?

— За Тео, — ответил светлобородый воин.

— Прежде, чем спросишь меня, — сказал Тео, — позволь заметить, что я не могу сделать выбор. Ахиллас — мой старый друг и воин, которого я безмерно уважаю. Петар — хороший человек, но я недостаточно хорошо его знаю. Сдается мне, что мой голос по этому вопросу — решающий, и я протестую против нечестности такого голосования. Ты — стратег. Мы все незнакомы тебе, и ты видел каждого из нас — и судил нас. Так не играй больше в свои игры, Парменион. Выбирай!

— У тебя светлый ум, — заметил Парменион, — но не жалуйся на несправедливость жизни. Она никогда не бывает справедливой, в лучшем случае — безучастной. Я верю, что каждый из вас обладает лидерскими качествами, но на данный момент не берусь судить, кто из вас обладает большим потенциалом. Все вы — прекрасные мечники, храбрецы. Каждый из вас завоевал уважение среди товарищей. Я предоставляю вам решить самим, между собой, кому управлять боевой подготовкой.

Воины переглянулись, но первым заговорил Ахиллас.

— Этим человеком должен быть Тео, — сказал он. Петар кивнул в знак согласия.

— Да будет так, — произнес Парменион. — Благодарю вас всех. А теперь, Тео, давай немного пройдемся и обсудим стратегию.

— Это невозможно! — вскричал Аттал. — Двадцать человек! Как может Царь путешествовать по вражеским землям лишь с двадцатью людьми? — Согласное бормотание облетело офицеров, собравшихся в тронном зале Филиппа.