|
Как давно? Еще перед смертью отца Максима, как раз перед… Как же я отстала, надо нагнать, иначе будет плохо… Почему — я и сама не знала, но писать хотелось до ужаса, до ужаса хотелось выдохнуть в память компьютера сцены из моих снов. Но я же, по большему счету, и писать-то не умею! Так что же меня так тянет, почему я схожу с ума? Максим! Имя всплыло в памяти так некстати. Ну и как, в каком безумии и его я связала со снами? Не было его там, я знала, что сейчас его там не было. А раньше там не было меня, и знать я ничего не могу. Может он так же, как и я путешествовал по тем мирам, но почему мне страшно спросить, будто это знание для меня опасно… Компьютер загрузился. Нестерпимо болела голова. Выскочил зонтик антивирусника, потребовав обновления файлов, и пропал, когда я нажала нужную кнопочку. Я открыла Word, принялась писать. Только бы писать…
«В моем сне появился Манрад. Я увидела, как он вошел в открытую дверь и захлопнул створку прямо перед моим носом. Дверь для меня не проблема: я шагнула вперед, будто и не было между мной и Манрадом преграды. Правда, сознание на мгновение взбунтовалось, сигналя об опасности, но вот я уже стояла в богатых покоях, медленно приходя в себя. И тут я увидела ее. Ей на вид было около сорока, но красива была ее зрелость: тонкая талия, чудесная грива пышных волос, свободно падающая по плечам, белоснежная кожа, великолепная грудь, полуоткрытая низким вырезом платья, тонкие изящные руки и лицо — лицо соблазнительницы. Такую красоту лелеяли годами, лелеяли, как очень нежный инструмент, эту мимику, которая полностью подчинялась хозяйке, часами тренировали около зеркала. Этим ресницам не требовалась туши: длинные от природы, он великолепно выделяли синеву огромных глаз… Эти губы не просили помады — их цвет идеально подобрала сама природа, а грация хозяйки роскошного тела походила на гордую грацию лебедя, мягко плывущего по синим волнам озера. Сейчас она улыбалась. Улыбалась ласково и соблазнительно, и эта улыбка принадлежала никому иному, как Манраду. Сирена соблазняла каждой своей клеточкой своего роскошного тела, каждым вздохом. Она сделала движение ему навстречу, глаза ее просительно сверкнули, кровь прилила к белоснежной коже, но Манрад остановил страстный призыв красавицы одной фразой: — Осторожнее, дорогая. Твоя страсть опасна для нас обоих. Потерпи, немного осталось. Да, не сильно-то поддается Манрад чарам красотки. Да и понятно — мужчине уже около тридцати. В таком возрасте мужскому полу не требуются уже учителя — они и сами не прочь поучить кого-то. — Что ты делал в Малинии? — быстро охладела красотка. — О чем говорил с повелителем? — Милая моя, — засмеялся Манрад, показав прекрасные зубы. — Отличные у тебя шпионы! — Осторожнее, — прошипела красавица, поправляя на себе синее, под цвет глаз, платье. — Если ты играешь со мной… — Я всего лишь не хотел раскрывать свою неудачу, — мгновенно нахмурился Манрад, присаживаясь в кресло. — Мы, мужчины, существа гордые, и не очень-то любим проигрывать. — Меньше пафоса, Манрад! — ответила женщина, сверкнув фиалковыми глазами. — Лучше рассказывай! — Я хотел заслужить доверие повелителя и рассказал ему часть нашего плана, — хмурясь ответил мужчина. — Зачем? — холодно спросила женщина, и мое мнение о ней изменилась. Эта красотка явно увлекалась не только красотой своего тела. Он еще и в политику лезла. Кто она? И тут до меня дошло — фаворитка повелителя, кто же еще? Та самая дамочка, что надеялась стать матерью короля и прибить некого опального принца. Д-а-а, кровожадная красотка… — Я попробовал уговорить повелителя отдать мне принца добровольно, и убедил бы, если бы… — Если бы что? — не выдержала паузы красотка. |
