«ВЕДЬМЫ! ХАРРОД ПРЕДЛАГАЕТ ВАМ МЕТЛОЛЕТ!»

Ниже, мелкими буквами, шел текст, в котором Мери разобрала только: «дистанционное управление… пастельные тона… двухтактный двигатель из алюминия… оборудована телескопом и кофеваркой…» А снизу — самыми мелкими буквами: «Цена 874 фунта 75 пенсов».

— Ну как? — спросил мистер Фланаган и свирепо взглянул на Мери. Она подумала, что никогда не видала таких пронзительно-зеленых глаз.

— Это ужасно дорого, — отважилась высказаться она.

Он хмыкнул.

— Если бы мне заплатили вдвое больше, я бы и то не сел на такое. Я? В женском седле пастельных тонов, да еще и с алюминиевым двигателем? Метлолет! — В его голосе зазвучали горькие нотки. — Ты скорее увидишь меня на метелке из перьев, чем на одной из этих новомодных американских штучек. Эта страсть к ним отбирает у меня хлеб насущный.

— Да? — Мери даже удивилась такой обыкновенной фразе. — Так вы тут получаете свой хлеб?

— А почему бы и не здесь? Ты же сама где-то его получаешь? Из странного же ты в самом деле места, если там вовсе не едят.

— Да нет, едят. И у меня даже с собой есть еда. Я захватила завтрак. — Она вытащила из кармана пакет с бутербродами и начала его разворачивать. — Может быть, вы хотите бутербродик, мистер Фланаган?

Он покачал головой.

— Я-то поем попозже. А ты лучше съешь свои сейчас, времени осталось мало. Давай выйдем на солнце. — И прежде, чем она успела спросить, что он имеет в виду, он вышел из конюшни и запер за ними дверь.

Солнце было восхитительно теплым. Мистер Фланаган направился туда, где он сидел раньше, и указывая на камень рядом с собой, предложил Мери сесть. К глубочайшему облегчению (потому что к этому моменту она совершенно забыла о нем) Мери увидела Тиба, который умывался, удобно устроившись на солнышке. Она села рядом с мистером Фланаганом и начала есть.

— Почему вы говорите, мистер Фланаган, что эти новые метлы отбирают у вас хлеб насущный?

— Денни.

— Хорошо, Денни.

— Это моя работа, — ответил мистер Фланаган просто. — Всю жизнь я учу ездить верхом. Я имею в виду стоящую, истинную верховую езду, а не просто дерганье за ручки и нажимание кнопок, я учу держаться, что бы ни случилось, в любую погоду, на любой скорости, управлять брыкающейся метлой на высоте тысячи футов в безлунную ночь при надвигающейся грозе… — Он кивнул Мери, а его зеленые глаза ярко сверкнули. — Вот это верховая езда. Тут мало просто выучить нужные слова.

— Как те, что вы сказали моей метелке?

— Это были простые заклинания. Останавливающие. Учиться-то надо многому. И тебе тоже, детка, — сурово заметил мистер Фланаган, — многому предстоит научиться, скажу тебе. Не припомню, чтобы я видел тебя раньше — как долго ты уже ходишь на занятия?

— На занятия? — повторила Мери безо всякого выражения. — Я… я не была тут раньше. Вы имеете в виду занятия верховой ездой на метле?

— Конечно, я знаю, что ты не была на моих занятиях, — сказал мистер Фланаган. — Иначе бы ты не свалилась у моих ног, только что не пробив дыру в брусчатке. Нет, я имею в виду другие уроки, которые ты берешь в Колледже.