Бренджи Топин и вправду был похож на философа. Тощий как щепка, он одевался в невероятные отрепья, делавшие его похожим на огородное пугало. Его вытянутое, осунувшееся лицо оживляли только веселые глаза. Копна неровно подстриженных каштановых волос напоминала птичье гнездо, поскольку из нее вечно торчали какие‑нибудь листочки и веточки, и Дензилу все время казалось, что оттуда вот‑вот вылетит птичка.

– Выпьешь? – предложил он Топину и, не дожидаясь ответа, заказал бармену пару пинт горького пива.

– Очень любезно с твоей стороны, – ответил Топин и сделал изрядный глоток, оставляя пену на верхней губе.

– Не стоит благодарности, – пробормотал Дензил, жалея, что поленился дойти до следующего бара.

Вообще‑то, несмотря ни на что, Дензил и Топин неплохо ладили: оба любили поговорить на серьезные философские темы, а в Бодбери трудно было найти достойного собеседника.

– У меня есть кое‑что для тебя, – сообщил Топин. Покопавшись в одном из своих бездонных карманов, он вынул из него какую‑то механическую штуковину.

Дензил сразу оживился – он всегда питал слабость к различного рода механизмам, причем чем непонятнее было их назначение, тем больше они его занимали.

– Что это такое? – изумился он.

– Понятия не имею. Но взгляни.

Топин встряхнул механизм и положил его на стойку бара. В течение минуты или двух ничего не происходило, но затем дернулся небольшой зубец и повлек за собой следующий, а тот привел в движение маленький стержень, который вернул первый зубец в прежнее положение, между тем как второй задел третий, а тот четвертый, и вскоре зашевелился стержень на другом конце устройства. Тем временем первый зубец снова вздрогнул и зацепил второй.

Дензил наблюдал за всем этим с открытым ртом.

– И долго он будет так работать?

Топин усмехнулся:

– Ну, это, конечно, не вечный двигатель, над которым ты наверняка давно уже корпишь, но с час он точно продержится.

– И чтобы завести его, достаточно просто встряхнуть?

Топин кивнул.

– А где ты его взял?

– На барахолке в Прейде. Занятная вещица, да? Можешь забрать ее себе, если хочешь.

– Сколько она стоит?

– А… – махнул рукой Топин, демонстрируя полнейшее равнодушие к деньгам. – Пригласи меня как‑нибудь на ужин. Но только готовит пусть Джоди. Я не разделяю твоих представлений о правильном питании.

Не без сожаления оторвав взгляд от механизма, который в этот момент принялся вытворять что‑то невообразимое, Дензил внимательно посмотрел на Топина.

– Я как раз собирался поговорить о ней.

– О ком? О Джоди? Славная девчушка. Смекалистая. Схватывает все прямо на лету. Немного с причудами, но, как говорится, с кем поведешься…

– Это точно. Поэтому было бы неплохо, если бы ты перестал потчевать ее своими байками.

– А чем они могут ей навредить?

– Так девочка никогда не научится мыслить логически.

Топин рассмеялся.

– Послушай, – начал он, указывая на механизм. – Так ты видишь мир. Все на своем месте. Работает точно, как часы. Из одного события логически вытекает другое. Когда же что‑то не срабатывает, это происходит лишь потому, что мы еще не до конца постигли принцип его действия.

– И что?

Топин залез в другой карман и вытащил оттуда целую груду всякого хлама: небольшую потрепанную книжку, завернутую в кусок рыболовной сети; вистл, в одном конце которого застряло перо, а в другом – что‑то очень похожее на крысиный хвостик; лоскуток с пуговицами и фрагментом вышивки; клешню краба, проколотую проволокой, и камешек со следами какой‑то надписи.