Глаза его защипало. Он взял свои вещи и побрел к единственному другу, оставшемуся у него в Маусхоле.

– О нет! – воскликнула Клэр, едва открыв дверь. – Все прошло ужасно, да?

– Все прошло более чем ужасно, – ответил Феликс. – Все вообще никак не прошло.

В голове у него немного прояснилось, но холод в груди остался, и Феликс глубоко сомневался, что когда‑нибудь сможет избавиться от него. Он до сих пор не мог поверить в то, что сцена, разыгравшаяся на пороге Дедушкиного коттеджа, была реальностью, и с трудом сдерживал желание броситься назад и убедиться, что все это ему просто померещилось. Но перед мысленным взором снова возникало искаженное болью и гневом лицо Джейни и ярость, застывшая в Дедушкиных глазах, и Феликс понимал, что все это правда.

Мать Клэр уже спала, но сама девушка еще читала. Она пригласила Феликса на кухню и угостила его чаем. Молодой человек поблагодарил и залпом проглотил горячую жидкость, надеясь растопить лед, поселившийся у него внутри. Однако чай не помог. Ничто не могло помочь ему сейчас.

– Хочешь поговорить? – спросила Клэр.

Феликс оторвал взгляд от деревянной столешницы.

– Да тут и говорить‑то не о чем. Я вернулся из Пензанса и обнаружил свои вещи выставленными на улицу, а когда постучался к Литтлам, они накинулись на меня. Джейни кричала и плакала одновременно, а Дедушка пообещал вызвать полицию, если я немедленно не уберусь.

Клэр слушала его с раскрытым ртом.

– Что же ты натворил?

Феликс горько усмехнулся:

– Да ничего, кроме…

И он рассказал Клэр о том, что случилось с ним после их утренней встречи.

– Клянусь, что между мной и той американкой ничего не было, – сказал он в заключение. – Меня, похоже, обвиняют именно в этом… Интересно, а как я должен был поступить? Оставить бедную девушку лежать на дороге?

– Конечно, нет.

– Вероятно, Дедушка предположил самое худшее, увидев нас с Линой на велосипеде, но неужели нельзя было дать мне возможность все объяснить?

– Хм… Здесь скрывается что‑то еще.

– Джейни думает, что это дурацкое письмо написал я сам. – Феликс вытащил из кармана мятый конверт и бросил его на стол. – Или Лина.

– Нет, – пробормотала Клэр. – Она ошибается…

– А все эти Дедушкины истории об охотниках за бесценными творениями проклятого Данторна… Они что, с ума посходили? – Феликс поднялся из‑за стола. – Не хочу доставлять тебе лишнее беспокойство. – И в его глазах загорелось отчаяние загнанного зверя.

– Но ты не можешь сейчас уйти.

– Почему? Еще как могу и уйду. Я должен.

– Останься хотя бы на ночь.

– Нет. Я переночую в Пензансе, утром куплю Лине трость и отправлюсь в Лондон. А там попытаюсь найти себе работу. Я ведь потратил почти все свои сбережения на дорогу сюда. В общем, если Джейни все‑таки захочет поговорить со мной, ей придется искать меня в каком‑нибудь далеком порту.

Феликс направился к выходу, но Клэр схватила его за руку.

– Завтра воскресенье. Все магазины будут закрыты, – напомнила она ему.

– А антикварные?

– Туристический сезон закончился.

– Черт…

– Я могу одолжить Лине одну из моих тростей. Незачем попусту тратить деньги. Передай ей визитку магазина, где я работаю, пусть потом занесет трость туда.

Клэр выпустила руку Феликса. Он медленно подошел к двери, но на пороге остановился.

– Ты‑то веришь мне?

Клэр кивнула:

– Жаль, я раньше не догадывалась, что ты неравнодушен к хромоножкам… – Она тут же прикусила язык.