|
В восемь Иона открыл лавку и вынес обе коробки, в половине десятого втащил их обратно, надел шляпу, положил в карман повестку и, заперев дверь, вышел. Так рано Иона к Ле Буку не ходил, но, поскольку позже ему надо было быть в комиссариате, он зашел в бар и выпил кофе. Шляпу его, должно быть, заметили. Заметили и то, что он запер дверь на ключ. Тем не менее его ни о чем не спросили: его просто не замечали уже четыре дня. - Пока, - только и сказал Иона. Он пошел по Верхней улице. Примерно в пятистах метрах слева находилась площадь, посреди которой возвышалось здание мэрии. Здесь тоже был рынок, но меньше Старого: несколько тележек с овощами и фруктами, два-три прилавка, торговка корзинами и тесьмой. Входить в комиссариат надо было не через главный подъезд, а через маленькую дверь на соседней улице; первое помещение, пропахшее казармой, было разделено на две части черным деревянным барьером. На скамейке ждало несколько человек, и Мильк из смирения или застенчивости сел в очередь, но бригадир спросил: - Что вы хотите? - Я по повестке, - пробормотал Иона. - Дайте сюда. Бригадир взглянул на него, скрылся за дверью, вернулся и сказал: - Подождите немного. Сначала Иона стоял; стрелки часов, висевших на белой стене, показали десять, десять пятнадцать, десять двадцать. Тогда он сел, теребя шляпу и спрашивая себя, словно в приемной у врача: всех ли пришедших до него примут раньше? Однако порядок здесь был иной: выкрикнули чье-то имя, одна из сидящих на скамье женщин встала, и ее повели в сторону, противоположную той, куда ходил бригадир. Потом выкрикнули другое имя; немолодой мужчина встал и подошел к барьеру. Полицейский сказал: - Распишитесь здесь. Теперь здесь. У вас есть четыреста двадцать два франка? Мужчина протянул деньги, и в обмен ему выдали розовый листок бумаги, который он тщательно сложил и, прежде чем выйти, засунул в бумажник. - Следующий! Следующей оказалась старуха: она нагнулась к бригадиру и тихо заговорила; Иона бессознательно напряг слух, но тут раздался звонок. - Минутку! - прервал ее человек в форме. - Гоcподин Мильк! Сюда, пожалуйста. По коридору, куда выходили двери кабинетов, он дошел до кабинета комиссара; тот сидел за письменным столом красного дерева, спиной к окну. - Садитесь, - сказал он, не поднимая глаз. Он носил очки от дальнозоркости; Иона этого не знал, так как на улице встречал его без очков. Всякий раз, глядя на Иону, комиссар их снимал. - Вас зовут Иона Мильк, вы родились в Архангельске двадцать первого сентября тысяча девятьсот шестнадцатого года, получили французское гражданство семнадцатого мая тысяча девятьсот тридцать восьмого года? - Да, господин комиссар. Перед комиссаром лежали листки, исписанные убористым почерком; он просматривал их, освежая в памяти подробности. - Два года назад вы женились на Эжени Луизе Жозефине Палестри? Иона кивнул; комиссар откинулся на спинку кресла, несколько секунд поиграл очками, потом спросил: - Где ваша жена, господин Мильк? Услышав, что к нему обращаются по фамилии, от чего он отвык. Иона смешался. - Не знаю, господин комиссар. - Отсюда следует, - комиссар постучал очками со сложенными роговыми дужками по лежащим перед ним листкам, - что вы представили по крайней мере две различные версии ее отъезда. |
