|
Он не носил желтую звезду не для того, чтобы их обмануть; он рисковал попасть из-за этого в концентрационный лагерь или быть расстрелянным. Но он шел на риск сознательно: ему хотелось быть как все. Все это раскопал не комиссар, который его не знал. И не Баскен, находившийся в то время в немецком плену. Это рассказал кто-то другой, кто-то с рынка, один из тех, кто каждый день сердечно с ним здоровался. - Ваша жена знала, что вы еврей? - Я ей об этом не говорил. - Это могло изменить ее решение? - Полагаю, нет. При этих словах он с горечью подумал об арабе, с которым она провела ночь. - А ее родители? - Я не думал об этом. - Ну ладно. Вы говорите по-немецки? - Нет. - Ну а по-русски? - Когда-то я говорил по-русски с родителями, но теперь все забыл - только понимаю немного. Какое отношение это имеет к исчезновению Джины? Скажет ли наконец комиссар, что у них есть против него? - Ваш отец приехал во Францию во время революции как эмигрант? - Он был в германском плену, и когда в восемнадцатом году подписали перемирие... - Мы называем это эмиграцией, поскольку он не вернулся сразу в Россию. Я думаю, он принадлежал к какой-нибудь белой группировке? Иона смутно помнил, что сначала Шепилович записал отца в какой-то политический союз, но тот активности не проявлял и целиком отдался рыботорговле. Не дожидаясь ответа, комиссар Дево продолжал: - И все же в тридцатом году он без колебаний вернулся на родину. Почему? - Он хотел знать, что стало с пятью моими сестрами. - Он давал о себе знать? - Никогда. - Ни в письмах, ни устно, через друзей? - Никак. - Как же произошло, что ваша мать тоже уехала? - Она не могла жить без мужа. - Вы когда-нибудь занимались политикой? - Никогда. - Вы не являетесь членом какой-нибудь группировки или партии? - Нет. Дево опять надел очки и взглянул в свои записи. Он казался разочарованным. Можно было подумать, что некоторые вопросы он задавал против воли. - Господин Мильк, вы поддерживаете обширную заграничную переписку. Неужели они допросили и почтальона? Кого еще? - Я филателист. - Из-за этого у вас такая обширная переписка? - Если учесть мой метод работы, да. Иона хотел объяснить, как он коллекционирует, рассказать о том, как среди огромного количества марок, приходящих со всех концов света, отыскивает редкие экземпляры, ускользнувшие от взгляда коллег. - Ну ладно! - повторил комиссар, который, казалось, спешил покончить со всем этим. Тем не менее он продолжал: - Какие у вас отношения с соседями? - Хорошие. Очень хорошие. То есть, были до недавнего времени. - А что произошло недавно? - Меня стали избегать. - Насколько мне известно, к вам приходил ваш шурин Альфред Палестри, попросту Фредо. |
