|
В сумочке инспектор обнаружил носовой платок со следами помады, мелочь, рекламный карандаш и корешок чека на двести двадцать семь франков за какую-то покупку в универмаге. В ящике Ионы порядка было больше; рубашки с одной стороны, пижамы - с другой, носки, трусы, платки и жилеты посредине. Лежал там бумажник, подаренный ему Джиной на день рождения: он не пользовался им, находя его слишком красивым. От бумажника еще пахло кожей, и он был пуст. В нижнем ящике вперемешку лежало все, что некуда было девать: лекарства, два зимних покрывала, щетка для шляп с серебряной накладкой, которую им подарили на свадьбу, шпильки для волос и две ненужные рекламные пепельницы. Баскен не забыл и ящик ночного столика: там обнаружились очки, снотворное, бритва и фотография обнаженной Джины. Снимал ее не Иона, не он и положил ее туда. Ее сделали задолго до их свадьбы, когда Джине было около двадцати; грудь у нее уже была полной, но талия тоньше, бедра изящнее. - Посмотри, - сказала ему Джина однажды, когда почему-то вдруг стала наводить порядок в своих вещах. - Узнаешь меня? Фотография действительно был нерезкой, мутной. Джина стояла у кровати, разумеется, в номере гостиницы; чувствовалось, что она не знает, куда деть руки. - Ты не находишь, что тогда я была лучше? Он возразил. - Я храню ее для интереса и сравниваю. Придет день, когда никто не поверит, что это я. Она смотрелась в зеркало, выпятив грудь и похлопывая себя по бедрам. - Эту фотографию снимал не я, - поспешил заявить Баскену Иона. - Здесь она гораздо моложе. - Вижу, - отозвался, опять с любопытством взглянув на него, инспектор и обратился к коллеге: - Пошли вниз. Это походило на распродажу, когда личные вещи семьи кучей сваливают на тротуаре, а зеваки ходят и щупают их. Но пусть перерывают его берлогу: какое это имеет значение теперь, после того, что с ним сделали? Иона чувствовал себя чужим не только у себя дома, но и в жизни вообще. 8. Дрозд в саду В ту минуту, когда они, направляясь из спальни в кухню, проходили через каморку, Иона машинально взглянул в лавку и увидел прилипшие к витрине лица; ему показалось даже, что какой-то мальчишка, который, должно быть, зашел в дом, поспешно выскочил на улицу, вызвав взрыв смеха. Полицейские осмотрели все: стенной шкаф с продуктами, весы, мельницу для кофе, швабры, висевшие за дверью, содержимое шкафов, ящик стола; с особой тщательностью они исследовали топор для мяса и разделочные ножи, словно искали подозрительные следы. Прошли во двор, где Баскен указал на дом Палестри. - - Это окна родителей Джины? - Да. Одно из них было окно комнаты, где когда-то жила Джина и которую занимал теперь Фредо. Больше всего времени отняла каморка. В ящиках было полно разных бумаг, набитых марками конвертов с пометками, смысл которых инспектор заставил объяснить; он долго листал русский альбом, посматривая на Иону. - Марки других стран вы так не выклеивали? Ионе оставалось лишь согласиться. Он знал, какой вывод они сделают. - Тут у вас есть все серии советских марок. Я впервые их вижу. Как вы их достали? - Они везде есть в продаже. - Вот как! Когда двое мужчин проследовали в лавку, зеваки разошлись; полицейские проверили, не лежит ли что-нибудь за рядами книг. |
