Приподнялся на стременах Михаил:

— Други мои! Не пора ли и нам размяться, сабли татарской кровью напоить? Изнемогает большой полк! Постоим же за землю русскую! Вперёд!

Успел только напоследок воеводе пешцев сказать:

— Стой здесь! Ежели Мамай копейщиков вперёд пустит, тогда твой черёд!

— Всё исполню, как велишь.

Выхватил Михаил саблю из ножен, тронул коня. Расступились пешцы, образовав проход. Бренок, а за ним и свита его боярская ринулась в бой.

Завидев в своих рядах великого князя, воины русские вскричали:

— Князь Дмитрий с нами!

Как будто бы новые силы в воинов влились. Сеча пошла и вовсе ожесточённая. Татары видели: вот он, князь русский, ещё немного, ещё напор — и его можно убить или взять в плен. Только и русские знали: нельзя, чтобы князь в плен попал. Позорно это для войска! И хоть многие в крови были — своей и чужой, находили в себе силы биться дальше.

Слева и справа от себя Михаил видел бояр из разных земель русских. Немного поодаль, справа, бились рязанцы, присланные князем Рязанским Олегом Ивановичем. «Молодец Олег Иванович! — подумал Михаил. — Людей своих на сечу к Дмитрию послал, войско со всех земель русских безвозбранно через свои пределы пропустил, а теперь войско Ягайло держит».

А слева москвичи сражались. Они особо рады были видеть своего князя в сражающемся войске.

На Михаила сразу полетел татарин в мисюрке и в кольчуге. Он был ещё молод, полон сил и желания сразить самого великого князя Московского. Только кроме желания надо ещё и опыт иметь, приправленный хладнокровием.

Татарин с ходу нанёс два сабельных удара, которые Михаил принял на щит. Замахнулся он и в третий раз, но русский ратник справа от Михаила вогнал татарину в левую половину груди сулицу, использовав её как копьё. Убитый запрокинулся на круп лошади.

А из-за убитого уже второй враг пробивался — постарше, поопытней. В глазах — злоба, саблей бездумно не размахивал, поперёк своей груди держал.

Михаил первым выпад сделал, но татарин легко отбил его щитом. Бренок попытался уколоть его концом сабли в шею, но татарин отбил его клинок и сам резанул Михаила по руке. Заскрежетала кольчуга, но выдержала.

Противник попался достойный, с выдержкой, он явно провоцировал Михаила на атаку. Вдруг князь в запальчивости приоткроется, вот тут-то он и нанесёт сабельный удар.

Бренок был настороже, сделал несколько ложных выпадов, имитируя атаку, но татарин ни разу не купился, лишь глазами сверкал.

Однако Михаил всё-таки обманул своего врага. Он, слегка повернув голову вправо, крикнул:

— Бей его в спину!

И татарин попался на обманку. Видно, язык русский зная, дёрнулся щитом, пытаясь закрыться, правую руку с саблей вскинул, чтобы удар отбить. Тем самым на мгновение приоткрылся, но этого мига хватило, чтобы Михаил, почти распластавшись на шее коня, вонзил кончик сабли в шею татарину — в кадык. Враг захрипел, изо рта хлынула кровь.

Михаил даже не успел увидеть, что с ним стало, потому что слева на щит обрушился сабельный удар. Михаил качнулся в седле, уклоняясь, сабля пошла с оттягом вниз, прорезав княжеский плащ.

Прикрываясь щитом, Михаил выпрямился в седле и бросил взгляд налево. На него нападал татарин в начищенных и позолоченных доспехах — явно из знатных воинов, скорее всего, мурза татарский.

Противники обменялись градом ударов, но оба были равны по силе и умению и не нанесли друг другу даже небольшой раны.

Конь татарский, понукаемый всадником, кружился на месте, поворачиваясь то левым, то правым боком. Неудобно Михаилу, приноравливаться надо. И мурза в седле как юла — то наклонится к шее коня, то почти упадёт спиной на конский круп, пропуская над собой сабельный удар.