— Жена до того разстроилась, что даже сама захворала, — продолжалъ Колояровъ, не слушая его.

— А я давно ей брома не прописывалъ. Заѣду и пропишу. Но вы выслушайте… Пришла ко мнѣ карта — тузъ, король, дама, валетъ, тройка червей…

— Если-бы вы могли намъ, Федоръ Богданычъ сегодня или завтра предоставить мамку. За свою кормилицу мы дрожимъ каждый часъ. Поведеніе ея ужасно. Она бѣгаетъ на свиданіе.

— Сегодня вечеромъ у васъ можетъ быть кормилица. Ну-съ, въ прикупкѣ у меня король и дама пикъ. Тузъ съ восьмеркой были на рукахъ.

— Жена голову потеряла… Нервы расшатаны… — не унимался Колояровъ.

— Бромцу, бромцу двѣ баночки… Я заѣду. Образовалась изумительная игра. Не нашъ ходъ… Я объявилъ игру…

— Не можете-ли вы сегодня, Федоръ Богданычъ, пріѣхать къ намъ обѣдать?

— Отчего-же нѣтъ? Съ удовольствіемъ. Сегодня я никуда… Хотѣлъ ѣхать въ клубъ. Повинтимъ у васъ.

— Очень обяжете. Угощу васъ охотницкимъ блюдомъ… особеннымъ. Я заказалъ повару бѣлозерскіе снятки подъ легонькой бешемелью.

— Прекрасная вещь. Но выслушайте, какъ кончилась игра-то.

— Я слушаю, Федоръ Богданычъ… Только Федоръ Богданычъ, мы рѣшили просить васъ на этотъ разъ не выбирать намъ красивую мамку… Богъ съ ними, съ этими красивыми… Одни только грѣхи…

— Вы даже сами можете выбрать себѣ мамку. Поѣдемте сейчасъ со мной къ моей акушеркѣ… Тамъ цѣлый разсадникъ мамокъ… Я ихъ осмотрю, отберу подходящихъ, а вы выбирайте. Это недалеко. Имѣете на это время?

— Ахъ, Федоръ Богданычъ, хоть-бы и не имѣлъ, такъ для такого дѣла надо все бросить.

— Такъ ѣдемте сейчасъ. У меня лошадь давно готова. А игру я вамъ сейчасъ разскажу. Такую игру надо занести въ исторію. У васъ будетъ сегодня кто-нибудь къ обѣду?

Докторъ поднялся, взялъ шапку и позвонилъ.

— Дядя-генералъ хотѣлъ пріѣхать, — отвѣчалъ Колояровъ, тоже поднимаясь и направляясь вмѣстѣ съ докторомъ въ прихожую.

— Нѣтъ, я къ тому, что не особенно долюбливаю я съ дамами играть, — продолжалъ докторъ, одѣваясь въ прихожей. — Прошлый разъ ваша теща… Вѣдь она рѣжетъ вмѣсто того, чтобъ помогать.

— Я самъ не долюбливаю играть съ дамами, — отвѣчалъ Колояровъ, выскакивая на лѣстницу. — Я, вы, дядя-генералъ. За четвертымъ партнеромъ можно послѣ обѣда послать. Братъ жены.

— Ну, вотъ такъ лучше. А то съ дамами — извините. Вѣдь это называется — лапти плесть. Такъ вотъ игра-то… Не нашъ ходъ!.. Казалось, что всѣ пріемы у насъ… — повѣствовалъ докторъ, спускаясь съ лѣстницы.

— Мы, докторъ, при наймѣ кормилицы скупиться не будемъ, — перебилъ его Колояровъ. — Только-бы нашлась подходящая. Всѣ наряды нынѣшней мамки — ей. Нынѣшняя ничего не получитъ.

— И въ результатѣ — безъ трехъ, — закончилъ докторъ. — Каково вамъ это покажется? А на-дняхъ еще была игра…

Но тутъ доктору подали сани и пришлось садиться.

— Ахъ, у васъ тоже конь? — сказалъ докторъ, видя, что и къ Колоярову подъѣхалъ его кучеръ. — Ну-съ, тогда поѣзжайте сзади меня.

Они сѣли каждый въ свои сани и помчались къ акушеркѣ въ „пріютъ для кормилицъ“.

XV

Пріютъ для кормилицъ акушерки Чертыхаевой помѣщался въ одной изъ улицъ, прилегающихъ къ Литейному проспекту, въ большомъ каменномъ домѣ съ вывѣской пріюта на подъѣздѣ.