— О чем же? Я слушаю, говори! — подбодрил отца Даниель.

— Коли слушаешь, то советую тебе уяснить важную истину: ни один из великих людей никогда не делал открытий и не создавал творений в короткие сроки. Этому они посвящали долгие десятилетия, а то и всю свою жизнь. Вспомни хотя бы того же Исаака Ньютона. Знаменитые «Математические основы натуралистической философии» он вынашивал в своей мудрейшей голове двадцать лет. Чарльз Дарвин свой единственный труд писал всю жизнь. И тебе известно, конечно, что в результате — ученый совершил революцию во взглядах на природу! Но труд увидел свет только после смерти своего гениального творца. Вот в этой книге написано, — Кунтуар поднялся и взял с полки огромного — во всю стену кабинета — стеллажа одну, — что Дарвин, выявив закон и создав классификацию эволюционного развития животного мира, боялся упомянуть об этом в маленьком очерке даже в нескольких словах. Контролировала и останавливала его сделать это одна и та же мысль: «Как бы не ошибиться!» Испытание временем самое суровое, но и единственно верное для всего истинно нового и ценного. Я — живой свидетель твоего нелегкого труда над романом. Знаю, сколько бессонных ночей и тяжких сомнений пережил ты, помню, как ездил и в далекую экспедицию и изучал труды многих ученых. Однако, несмотря на все, не кто иной, как я, прошу тебя: поработай над рукописью еще. Проблемы ее требуют осторожного подхода, серьезных, глубоких раздумий, осмысления во времени, хотя твоей книге уже и сегодня нет цены!

— Коке, — взволнованно обратился Даниель к отцу, — ты, без сомнения, прав, тысячу раз прав во всем, что сказал. Но ведь нельзя забывать и о том, что любое творение больших художников порождено вдохновением! Бальзак, Джек Лондон, Тургенев писали быстро и вдохновенно. И произведения их, как известно, от этого не проиграли. Нет, создать книгу — это вовсе не то что, скажем, построить дом: вот — фундамент, вот — окошечки, а вот это — крыша над головою…

— Безусловно, сын, все так. Романы, повести, поэмы, все творения мастера-художника порождены его творческим порывом. Но прежде чем этот священный огонь вспыхнет в сердце писателя, он многие годы вынашивает свое детище в душе до полной зрелости. Время порождает своего читателя, современника автора. И возможно, твой читатель-современник давно уже ждет от тебя книгу под стать своим помыслам и делам. Помни, что читатель и писатель — два самых близких сопереживателя тех событий, о которых повествуется в произведении. Читатель никогда не простит «своему» писателю ни единой фальшиво звучащей ноты. Поэтому если уж ты решился вынести свою книгу на суд народный, то хорошенько обдумай все. На то ты и писатель.

— Хорошо, хорошо, понял тебя.

— Я хотел еще уточнить — откуда ты взял события с участием Архара, Катергепа и Анрук? Помнишь то место в романе, где Кедерей обвиняет Архара… Ведь он именно в подстрекательстве Архара видит причину своих собственных предательских намерений. Хорошо помню эти строки. Правитель изгоняет Архара, и тот умирает от жажды в пустыне. Допустим, все это было в те времена. Архар получает по заслугам. Удел предателей и завистников всегда один. Думаю, правдивы и другие факты. Мы уже говорили с тобой, что эта линия в романе небезынтересна…

— Я работаю над художественным произведением. И это оправдывает определенный авторский вымысел, хотя роман и посвящен истории. Однако жизнь сегодня — главный материал для писателя. Да и сам ты мне, собственно, говоришь об этом постоянно. Вот я и ввел эту линию. Цель была одна, чтобы читатель, угадав в своем современнике хоть одну выписанную мной отрицательную черту, беспощадно осудил его.