Встретившись с Даниелем, как могла, объяснила ему все. «Я сама привела его домой». Даниель был сражен этими словами. Возмущение, жалость и восхищение — все смешалось в охватившем его чувстве к Жаннат. И снова угас блеснувший было впереди свет надежды.

А Жаннат дома говорила мужу:

— Как бы ни дороги были мне дом и семья, мы не сможем вместе, если…

— Клянусь тебе, Жаннат, этого больше никогда не повторится!

— Что ж, в противном случае — пеняй на себя.

Ей хотелось, всем сердцем хотелось поверить ему. Она старалась держать себя в руках и не думать о Даниеле. С утра до ночи хлопотала по дому. Арман работал в скульптурной мастерской, и Жаннат надеялась, что, может быть, со временем все устроится, что все еще можно поправить.

Однако вскоре Арман явился домой пьяным. Жаннат со слезами на глазах смотрела на него:

— Если и завтра… двери дома для тебя будут закрыты… Так и знай.

Но это случилось не завтра, а через два дня. «Что делать? Не пустить домой, как обещала… Но… могут увидеть соседи… — сокрушалась Жаннат. — Пусть проспится, утром как следует поговорю!»

Проснулась она довольно рано и вышла в переднюю, где спал муж. Однако там Армана уже не оказалось. То ли стыд, то ли желание выпить выгнали его из дому еще на рассвете.

Теперь Арман то исчезал на три-четыре дня, а то и не появлялся целыми неделями. Жаннат все чаще одолевали мысли о том, что он никогда уже не остановится, никогда уже не будет человеком. «Неужели действительно нет у меня другого выхода, кроме развода? Но что люди скажут? А как помочь ему, как? Может, пойти к его директору? Однако с каким лицом я туда явлюсь? Может, они и сами там не знают, как отделаться от такого работника? Ухватятся за мою жалобу… И просто-напросто выгонят Армана из мастерской. В другом месте он и сам работать не сможет… Как же его спасти?»

Однажды после очередного недельного отсутствия Арман явился домой. Утром ни с кем не разговаривал, молча пил чай. Жаннат сказала:

— Что же дальше перед тобой… одна погибель…

— Знаю…

— Или тебе не жалко своих детей? Лечатся же люди от этой проклятой водки, есть же лекарства…

— Слышал. После таких лекарств… выпьешь и — конец.

Жаннат не выдержала:

— Да лучше умереть, чем так жить!

Арман и в самом деле надумал лечиться. Однако спешить с этим делом не хотел. И все оттягивал: то какой-то документ не оформил, а без него не примут, то свободных мест в больнице не оказалось. Когда подходил срок ложиться, он в тот день напивался, а дома говорил: «Это в последний раз».

Опять пришла весна. Опять лились на землю теплые ласковые лучи — солнце щедро дарило свой живительный свет. Опять проталины на пригорках, звонкие ручьи в низинах. Первые подснежники… И первые скворцы, неугомонные в каких-то своих заботах и хлопотах…

Жаннат любила это время. Время пробуждения всего живого и обновления. Хотелось жить, работать, любить… Хотелось счастья.

Вот в такое беспокойное время, весной, снова приехал в Кайракты Даниель, чтобы собрать новые данные для книги, над которой работал. Нет, он не искал в этот раз встречи с Жаннат. Она сама увидела его случайно на улице. И в первый миг — не узнала. Что он — увлекся спортом? Или известность, почет после выпуска первого романа принесли ему такое внутреннее удовлетворение и веру в себя, что Даниель так изменился? Он возмужал и казался еще стройнее и привлекательнее. Даже шагал как-то по-иному — увереннее и тверже.