|
Впрочем, все уже привыкли к тому, что Головкин то ли гомосексуалист, то ли махровый онанист. К противоположному полу он совершенно точно был равнодушен. Иногда кто-то из женщин постарше спрашивал, почему он до сих пор не женился. Сергей на это привычно отвечал что-то вроде «не нашел свою единственную», и на этом обычно все расспросы заканчивались. Для подростков из конного клуба он стал проводником во взрослую жизнь, в самую интересную ее область. На его новеньком видеомагнитофоне они смотрели боевики, с ним пробовали первый алкоголь и курили, от него узнавали о сексе, часто на наглядном примере в конюшне. Головкин впускал мальчишек в загон, отходил к стене и с видимым удовольствием наблюдал за тем, как восторг, интерес и притворное отвращение искажают лица подростков.
Однажды кто-то из ребят заметил, что дядя Сережа направился к жеребцу Бурану с большим шприцем в руках. – Что это такое? Буран заболел? – с тревогой спросил Миша, который теперь посещал конный клуб и учился азам верховой езды. Нелюдимый, восторженный паренек буквально боготворил все, что имело хоть какое-то отношение к лошадям. – Наоборот. Просто ему Сивка не нравится, – ухмыльнулся Головкин. – Это лекарство для возбуждения. Вколешь, и животное сразу готово спариваться. Подростки загоготали, зашумели и потребовали показать, как это работает. Головкин заулыбался и начал отнекиваться. Казалось, он одновременно стыдится их интереса, и в то же время ему лестно такое внимание. – А если человеку его дать? – поинтересовался приятель Миши, забежавший в загон за минуту до начала процедуры. – Не пробовал, но человек – тоже животное, – пожал плечами зоотехник. Он поздоровался с Бураном, погладил его по бокам и спине, а затем резко всадил укол. Буран заржал и встал на дыбы от неожиданной боли. Из флегматичного и покорного животного жеребец моментально превратился в агрессивного и непредсказуемого зверя. Он ржал и бил копытом, а когда Мишин друг приблизился к нему, обнажил в оскале зубы. Подростки были впечатлены тем, как одна инъекция способна изменить характер и поведение живого существа. Удовлетворившись результатом, Головкин отошел и стал ждать. Чтобы лекарство подействовало, должно было пройти хотя бы пятнадцать минут. – А кобылам его колют? – поинтересовался кто-то из подростков. Мужчина заговорщицки кивнул и взял за поводья Бурана, чтобы отвести на случку. Подростки, естественно, последовали за ним. Они подошли к загону, откуда им навстречу вышла уборщица. – Привет, Сереж, на случку ведешь? А ребята зачем с тобой? – спросила она удивленно. – Посмотреть хотят, – расплылся Головкин в улыбке. – Не пускай, – приказала женщина, но подростки после ее слов демонстративно проскочили внутрь. Головкин виновато развел руками и пошел следом. Женщина неодобрительно посмотрела им вслед, но ничего не сказала. Зачем мальчишки хотят посмотреть на случку, она понимала. Но вот почему одинокий взрослый мужчина позволяет им все время за ним таскаться? – У него в детстве друзей не было. Наверстывает, – пожала плечами девушка – помощник ветеринара, когда уборщица поведала ей о странностях Головкина. Спустя время из загона вывалилась ватага подростков, которые с улюлюканьем и хохотом побежали к выходу с заводской территории. Один из парней держал в руках колбу наподобие тех, в которых на конезавод поставляли вазелин. Вообще-то выглядела эта сцена странновато: среди ребят были пятнадцати-восемнадцатилетние пацаны, практически взрослые люди. Головкин вышел за ними следом и закурил. Только за воротами подростки остановились и начали наперебой обсуждать дальнейший план действий. Им удалось стащить колбу, на бумажной этикетке которой было написано «конский возбудитель». |
