«Ну что ж, вот и еще одной красавицей стало меньше», – улыбаясь, думал главврач, усаживаясь за руль своей «семерки».

С Оксаной Тумановой все получилось еще проще. Она была проституткой. Узнав ее адрес от Шавранского, Топольский выследил, когда она возвращалась домой. Маньяк подготовился основательно, выбрав местом убийства территорию стройки.

Они приехали с Гавриным и стали ждать.

Ждать долго не пришлось. Топольский знал: до этого места жертву всегда довозили на такси. Машина сразу разворачивалась и уезжала, а мимо стройки девушка проходила по тропинке одна.

Едва грудастая блондинка вылезла из машины и пошла к дому, Топольский сказал Гаврину:

– Вон она. Иди, догони ее, но не убивай на тропинке, отведи поближе к дому. Там потемнее и меньше риска засветиться. Вдруг какой-нибудь поздний прохожий пройдет?

На всякий случай он выглянул в окно.

«Волга», на которой приехала жертва, уже мелькнула подфарниками за поворотом.

Гаврин вытянул из пакета нож, чем-то напоминающий десантный стропорез, только лезвие длиннее, осмотрел его и сунул под рукав спортивной куртки. Вышел из машины и, мягко ступая по земле, по-кошачьи, поспешил за блондинкой…

После двух первых убийств Топольский уже не испытывал волнения.

Когда машина остановилась возле пятиэтажки, Александр Иванович глянул на одиноко светящееся окно на четвертом этаже. В нем то появлялся, то пропадал за шторой силуэт девушки.

Это была она – барменша из кафе. Еще одна любовница ювелира.

– Вон, видишь окно светится? – на всякий случай уточнил Топольский. – Это она. Она сегодня ночует одна. Иди. И смотри не перепутай квартиры. У нее номер – сто двадцать два. – Он посмотрел на контуженого.

Глаза у того хищно блестели, и Топольский заметил в них азарт убийцы.

«Черт его побери! А ведь он опасный человек. И упаси бог, если выйдет из-под контроля. Вряд ли он будет раздумывать, когда его нож нацелится на мою шею. Пора с ним кончать. Один укол, и немой затихнет навсегда. Но пока он мне нужен, сволочь».

Минуты ожидания казались утомительными и бесконечными.

Хорошо, что в этот момент никто не мог видеть его лица.

Александр Иванович нервно ерзал на сиденье, поглядывая на светящееся окно, и постукивал пальцами по «баранке», мысленно подгоняя Гаврина: «Ну же! Прикончи ее, шлюху!»

Он не видел сам процесс убийства и отделения головы, но с поразительной точностью представлял себе это.

Смущало одно – лишь бы этот дурак Гаврюша не дал ей успеть закричать. Соседи могут услышать.

Топольский выглянул в окно, увидел Гаврина, выходящего из подъезда. Посмотрел на окно квартиры, где жила девушка.

Окно по-прежнему светилось.

– Придурок! Он не выключил свет! Не выключил! О-о, – застонал Топольский, рассердившись на немого и понимая, что возвращаться нельзя. Лучше побыстрее смотаться отсюда, пока не засекли.

– Все тихо прошло, Костя? – спросил он, впервые назвав контуженого по имени.

Тот заулыбался, невнятно что-то мыча.

– Ты – молодец! – похвалил его Топольский и указал на окно. – Что ж ты свет оставил?

Немой показал пакет с отрезанной головой и сел в машину.

Топольский что есть силы надавил на педаль газа, спеша уехать отсюда.

Свет в окне мог привлечь внимание патруля милиции.

Отъехав подальше от места убийства, маньяк остановился. Взял пакет, возбужденно заглянул в него и улыбнулся…

Глава 8

Сначала Валерка услышал шаги, гулко прозвучавшие в ночной тишине, потом щелчок отпираемого замка.