Погода резко переменилась, стал накрапывать мелкий дождь, намывая асфальт до блеска.

За рулем Топольский не любил рисковать и сейчас держал скорость чуть больше восьмидесяти.

Тут полно крутых поворотов, превысишь скорость, и запросто можно улететь в кювет. Или какой-нибудь лихач вылетит на встречную полосу…

В зеркало заднего вида он заметил стремительно нагонявшую его белую «восьмерку». И подумал: «Во прет, не меньше ста двадцати».

На какой-то миг машина поравнялась с ним, и, скосив глаза, Топольский рассмотрел сидящего за рулем молоденького паренька, а рядом девчушку, захлебывающуюся от восторга, что они так легко обходят его новую «семерку».

«Уроды! Куда вас несет?» – подумал он.

Топольский посмотрел на шоссе. Впереди, на очередном повороте, машину по мокрому асфальту непременно поведет влево.

Он хорошо знал это и потому заранее предусмотрительно сбросил газ, не выжимая сцепления.

А сопливый юнец на «восьмерке» или не подумал об этом, или просто не знал, выпендриваясь перед малолетней подружкой. И нажал на тормоз.

Топольский видел, как их стало кидать, и представил, какая испуганная мордашка сейчас у девчонки.

«Восьмерку» повело влево. Паренек вывернул руль, и машину повело вправо.

Торможение. И опять бешеную машину тянет влево. А скорость не меньше ста километров!

«Нет, не вывернуть ему. Уведет с шоссе», – подумал Александр Иванович. Но подумал без жалости к пареньку и его молоденькой подружке.

И тут впереди как из-под земли появился красный «Фиат».

Топольский удивился: «Вроде не было его на шоссе. Наверное, я не заметил его за поворотом. Отвлекся на эту «восьмерку».

Скорость у «Фиата» была приличная, а за рулем, кажется, неопытный водитель.

Топольский видел, как затормозил «Фиат», испугавшись белой «восьмерки».

Казалось, лобового столкновения не избежать, а при такой скорости сидящие в машинах люди превратятся в кровавое месиво.

«Так вам и надо», – Топольский зло оскалился, выругав и водителя «Фиата», и молокососа с «восьмерки».

Но в самый последний момент сопляк сумел вывернуть руль и избежать столкновения.

Хуже пришлось иномарке. «Фиат» не удержался на шоссе, юзом сполз с проезжей части на обочину и ткнулся в глубокую канаву.

А «восьмерка» даже не остановилась. Топольский не знал, что испытывал ее водитель в этот момент. Но машина, набирая скорость, умчалась вдаль.

«Безмозглый щенок! Голову бы оторвал ему», – рассердился Топольский. Хорошо, что все так обошлось. С «Фиатом» ладно. Но вместо него в кювете могла оказаться и «семерка» Топольского.

Он тотчас остановился и, не выключая мотора, быстро спустился в канаву.

За рулем иномарки сидела молодая женщина. Видимо, она ударилась головой о лобовое стекло и потеряла сознание.

Топольский, осмотрев рану, сразу определил, что от такого удара умереть она не должна. На всякий случай потрогал пульс на запястье левой руки.

«Она жива. Я не ошибся», – подумал он, разглядывая кудрявую блондинку.

Даже забрызганное кровью из раны на лбу лицо было красиво. Вполне можно считать эталоном женской красоты.

«Нет, я не могу оставить ее здесь», – решил Топольский и огляделся по сторонам. Он торопливо вытащил женщину из машины.

«Если кто и увидит, я – врач и хочу отвезти потерпевшую в больницу, – думал он, укладывая блондинку на заднее сиденье своей «семерки».