– Тони Свенссон родился и вырос в Фарсте, – рассказывал тот. – Сейчас ему двадцать семь, и в первый раз он познакомился с полицией в двенадцатилетнем возрасте. Магазинные кражи и порча имущества. Полиция Южного округа вела его вместе с социальными службами до совершеннолетия. Две отсидки, первая в семнадцать лет, когда парень чуть не забил до смерти отчима.

– Ага, – уныло отозвался Алекс. – Погоди, попробую догадаться: отчим избивал мать?

– Нет, – ответил Петер. – Отчим отказался дать ему три тысячи для поездки на Ивису.

– Ух ты, – удивился Алекс. – Крутой, значит?

– Да, – подтвердил Петер. – Второй раз его судили за групповое избиение парня. Когда от его побоев на парне не осталось живого места, Тони завершил веселье, разбив ему о голову бутылку из‑под вина. Осколком бутылки он отрезал…

– Пожалуйста, – прервала его Фредрика, побледнев. – Давай ты такие подробности потом как‑нибудь расскажешь.

Смущенная, она прикрывала рукой живот, словно ждала, что вот‑вот кто‑то ворвется в дверь с разбитой бутылкой и нападет на нее или ребенка.

Петер торопливо продолжил, немного досадуя, что не может перечислить все детали.

– Хорошо, – сказал он. – Кроме того, ему было предъявлено обвинение в изнасиловании с отягчающими обстоятельствами, но прокурор был вынужден закрыть дело за недостатком доказательств, поскольку девушка отказалась давать показания. Как всегда, – добавил он.

– Возможно, ее запугали, – вставил Юар вполголоса, как бы боясь помешать, но понимая, что все равно помешал.

Петер сжал кулак под столом и продолжал говорить, будто бы не услышав реплики Юара.

– Кроме того, Тони Свенссон был причастен к ряду краж и взломов, а также подозревался в ограблении. И на закуску вот что: он известен как правый экстремист и много лет состоит в неонацистской организации «Сыны народа». СН – та самая аббревиатура, которой подписаны угрожающие мейлы Якобу Альбину.

Петер положил на стол ручку, которую все это время держал в руках, давая понять, что доклад закончен.

– Хорошо, Петер, – машинально похвалил Алекс, – теперь у нас бесспорно есть с чем работать. Что известно о конфликте Якоба Альбина с этой группой?

– Мы работаем над этим, – отозвался Петер. – Фредрика, может, расскажешь, что мы нашли?

Фредрика выпрямилась, услышав свое имя, и, как обычно, открыла свой блокнот. Алекс подавил улыбку, боясь, что ее примут за насмешливую ухмылку: следователь Бергман, как всегда, подготовилась образцово.

– Якобу Альбину принесли известность прежде всего два дела. – Она начала с рассказа о том, как Якоб позволил семье беженцев поселиться в церкви, где те прятались от чиновников из Миграционного управления. – Кроме того, нужно упомянуть его участие в группе помощи. Я связалась с ее руководителем, Агне Нильссоном. Он очень переживает из‑за смерти Якоба и хотел бы прийти к нам сюда потолковать завтра утром. Я обещала это устроить.

– Вы говорили об угрозах, которые получил Якоб? Он знал о них? – спросил Алекс.

– Да, знал, – ответила Фредрика. – Но никто из группы не принял их всерьез, они знали, что их активность вызывает раздражение у многих. Кроме того, Агне полагал, что угрозы прекратились.

Алекс выглядел удивленным.

– Почему он так решил? – спросил Петер.

– Потому что они обсуждали это на прошлой неделе и Якоб упомянул, что ничего не получал уже больше недели.