Аэродром и взлетная полоса, где взлетали и садились эскадрильи бипланов, были примитивными. Ничем, пожалуй, не отличался от прифронтового аэродрома «подскока». Ни спецтехники, ни материалов в дивизии конечно же не было. Но, как известно, отделение десантников — экскаватор, взвод — асфальтовый каток… И вот по приказу командира дивизии сразу с десяток «экскаваторов» и «асфальтовых катков» вышли на взлетную полосу. А через месяц с небольшим на реконструированную взлетную полосу, оборудованную по всем правилам аэродромной инженерии, сели несколько транспортных Ли-2. Началась, в буквальном смысле этого слова, новая эра Псковской воздушно-десантной дивизии. Вскоре провели взводные учения, затем ротные и батальонные. Подразделения высаживались «в тыл противника», проводили марши с полной выкладкой, с боевой стрельбой.

Командир дивизии, сжав в зубах «беломорину», любовался, как из набравших высоту пузатых транспортников вдруг начинает высыпаться горох и как через несколько секунд этот горох расцветает белоснежными куполами парашютов. Пошла его крылатая пехота!

Дивизия была на подъеме. Об успехах псковских десантников писала окружная и московская пресса.

В те годы было принято проводить в войсках социалистическое соревнование. Один полк вызывал на соревнование другой, дивизия — дивизию. Ход соцсоревнования широко освещался в газетах и в радиопередачах. Победители поощрялись материально. Но большей славой считались награды нематериальные. И вот начальник политотдела полковник А. И. Воронцов предложил вызвать на соцсоревнование соседнюю воздушно-десантную дивизию. Дислоцировалась она в городе Острове, командовал ею генерал-майор Н. Т. Таварткиладзе. Командир корпуса генерал И. В. Грибов дал добро.

Закипела работа. Ни той ни другой дивизии не хотелось уступать первенство. Материальная часть дивизии Таварткиладзе оказалась получше, выучка тоже. Но в некоторых упражнениях, к примеру, в точности приземления, марге-ловцы показали по-настоящему высший класс.

— Слущий, Маргэлыч, — сказал ему Таварткиладзе, — удивляюсь, как быстро ты из своей пехоты дэсантников сдэлал! Из окопа — в нэбо…

— Эта моя пехота, братец ты мой, от Сталинграда до Балтики с боями прошла. Пятьдесят Героев Советского Союза!

В дивизии закипела работа. Всё делали сами. Нашлись и хорошие плотники, и каменщики, и кровельщики. В ряд выстроились казармы и учебные корпуса. Офицеры и их семьи наконец-то переселились из бараков и тесных клетушек, разделенных фанерными перегородками, в отдельные квартиры. Изготовили и установили тренажеры, макеты самолетов, парашютные вышки. Тыловики позаботились об экипировке. Теперь на утренних построениях полков Маргелов проходил вдоль батальонных шеренг, испытывая внутренний восторг. Как после боя, в котором его молодцы снова утерли нос противнику.

Жены офицеров тоже внесли в повышение культурной жизни гарнизона свою лепту. Заработали библиотеки, клубы, военторг. Военный городок зажил полнокровной жизнью. Санчасти стали образцовыми. Тут Анна Александровна не уступала своему мужу ни по одной позиции. Удобные помещения, хорошее оборудование, чистота, достаточная квалификация специалистов. И — постоянная учеба ротных санинструкторов.

Учеба, учеба, учеба…

Сам командир дивизии вел постоянный курс плановых занятий с офицерами. Как вспоминали участники этих занятий, всегда помимо обязательных учебных вопросов находилась какая-нибудь горячая тема. Командир не сглаживал острых углов. Говорил:

— Товарищи офицеры, давайте решим все, что можно, здесь, а не на спинах и костях подчиненных.

Часто тяжесть проблемы он смягчал крепким словцом.