— Да нет, — отвечает комбат. — Поправим дело.

И поправил: как суббота и воскресенье, у выпускников стрельбы из «Макарова» и метание гранат. Ни отдыха, ни увольнительных. Тогда намекнули комбату, что в следующий приезд скажут об этом командующему. Тот вредничать перестал, уступил. Знал: скажут. Выходные стали выходными.

Доносы и уха

Кляузы, анонимные письма, а то и просто классические доносы в стиле тридцатых годов на Маргелова сочиняли регулярно. Обычно засылали их в самую грозную инстанцию — в ЦК КПСС. Генерал Маргелов был коммунист не просто по принадлежности, человек с партбилетом, но по самой сути своей он был человеком партийным. Одним словом, «писатели» знали, где искать на него управу…

Однажды его вызвали в некий отдел ЦК, в котором оседали «сигналы» на главкома ВДВ. Куратор, занимавшийся бумагами на военных партийцев, хорошо понимал и происхождение этих ябед, и цель их творцов. Но тем не менее «сигналы» требовали «решения по существу», и главный герой их был приглашен «для беседы».

Беседа длилась недолго, но имела продолжение — на даче.

О даче Маргелова во Внукове и хлебосольстве ее хозяев Василия Филипповича и Анны Александровны ходили легенды. Кого там только не было!

Решил побывать и работник ЦК. Он вытащил из стола увесистую пачку писем.

— Во сколько, Василий Филиппович! И все — на вас…

Маргелов посмотрел на эту кучу с брезгливостью и сказал:

— А не пора ли мне после этого подавать в отставку?

— Да что вы! Василий Филиппович! Тем более что дачу во Внукове у вас никто не отбирает…

— А при чем здесь дача?

В те годы было так заведено — когда большой чиновник или военный уходит от дел, государственную дачу его тут же просили освободить.

— А при том, что партия знает, что у вас на даче имеется специально оборудованное местечко для приготовления великолепной ухи! Лично я с удовольствием бы принял приглашение на вашу уху. А на растопку пойдут вот эти бумаги…

Маргелов хорошо понимал, что партия действительно знает всё, и работника ЦК на дачу пригласил. В четыре руки жгли эти письма. И варили уху.

Стакан водки, две ложки малины и ложка соли

(Из рассказов генерал-лейтенанта А. И. Щербакова)

В кабинете командующего шло служебное совещание.

Я тогда занимал должность начальника бронетанковой службы ВДВ, имел звание подполковника. Сижу, подперев лоб рукой, другой записываю указания командующего. А что пишу, порой и не соображаю. Чувствую — заболел. По Москве пошел грипп.

Василий Филиппович медленно прохаживался по кабинету, в рубашке без галстука, рукава закатаны до локтей, под рубашкой видна флотская тельняшка. Уже нашу ввели, с голубыми полосками, а он все морскую носил — в память о войне, о братишках. Вдруг остановился напротив меня и спрашивает:

— Щербаков! Ты что это на меня смотришь, как конь из-под дуги?!

Он часто так — завернет какой-нибудь народный оборот или словцо.

Я вскочил и говорю, что у меня высокая температура и я, кажется, заболел. Он матернулся и выгнал меня из кабинета, чтобы не разносил заразу. Но у дверей остановил и говорит:

— Вот тебе мой рецепт: езжай домой, налей стакан водки, положи туда две ложки малины и ложку соли. Не забудь размешать. «Дерни» микстуры и — под перину. Завтра в восемь утра на работу. Водка-то дома есть?

— Есть, — говорю.