Единственное неудобство состояло в том, что была невыносимая жара и розовое вино, которое он в изрядном количестве поглотил в обществе монаха-францисканца, теперьвследствие его неутомимых усилий так и сочилось из всех пор его тела.

   Он дышал, как лошадь на подъеме. Само же животное лениво щипало кустики увядшей травы, ища под листьями канн прохлады для своей длинной морды.

   — Думаю, — произнесла Жюли, оправляя на себе платье, — что теперь нам уже больше нельзя терять ни минуты. Мадам де Сент-Андре, должно быть, уже обеспокоена нашим опозданием.

   — Надеюсь, теперь поясница вас уже больше не беспокоит! — с этакой распутной галантностью заметил Ив. — Это средство, которым я только что вас пользовал, обычно оказывает очень благотворное действие. Никакая женская хворь не может ему противостоять, если, конечно, применять его регулярно. И если ваши боли, красотка моя, сновададут о себе знать, то учтите — Ив Лефор всегда к вашим услугам.

   С видом победителя бывший пират опять застегнул свой пояс, сунул за него свои пистолеты, пороховницу, мешочек с пулями и приладил на место шпагу.

   — Полагаю, — произнесла Жюли, — что отныне мадам довольно часто будет посылать меня к вам со всякими поручениями. Если так и вправду случится, мне хотелось бы встречаться с вами где-нибудь в другом месте, а не с этим монахом-францисканцем и уж, само собой, не у этой вашей Жозефины Бабен, которая курит трубку, как какой-нибудь корсар!

   — Можете на меня положиться, красавица моя! — заверил ее Лефор. — Никто лучше меня не знает окрестностей и уединенных уголков, которых там немало…

   Когда Мари, встревоженная цокотом копыт, выглянула из окна и увидела верхом на лошади Ива Лефора, с величавым видом восседающего, точно император, и рядом с ним Жюли, она не смогла сдержать улыбки, первой, что осветила ее лицо с момента расставания с шотландцем.

   Тотчас же она приготовилась спуститься вниз, чтобы без промедления принять бывшего пирата.

   Она едва успела дойти до приемной, а тот уже громовым голосом орал во дворе, отдавая приказания:

   — Эй! Кенка! Быстро сюда! Расседлать эту лошадь и дать ей двойной рацион, потому что она трудилась за двоих!..

   Через широко отворенное окно она видела, как он, растянув рот до ушей, галантно обнял Жюли за шею и, будто отдавая ей какие-то почести, ввел в дом. Его массивные шпорызвякали по плиткам двора, шпага задела за дверь, а от толстенных подметок, которые придавали тяжесть его поступи, земля так и дрожала под ногами.

   Однако вскоре Ив заметил мадам де Сент-Андре и, сомкнув ноги, выпустил из рук Жюли, чтобы снять шляпу и приветствовать ее с видом победителя.

   — Добрый день, месье, — проговорила Мари. — Должно быть, вы удивлены, что я велела призвать вас к себе…

   — Мадам, — был ответ Ива, — со всем почтением, которое мне должно испытывать к вашей персоне, позволю себе заметить, что вообще-то давно уже не удивляюсь ничему и никогда. И того меньше с женщинами. Подозреваю, что они завлекают в свои игры самого Сатану, а поскольку Сатана порой любит пошутить, изображая из себя Провидение, то, должен вам заметить, замыслы женщин часто так же непостижимы, как и промысел Божий…

   Он перевел дыхание и надел шляпу.

   — Мадам, — снова заговорил он, — не прошло еще и двух часов, как я признался одному из своих друзей, монаху-францисканцу, что даже черной каемочкой своего мизинца не влезу в дело, которое меня не касается… Но неисповедимы пути Господни! Лефора никогда не приходится просить дважды, и я слишком галантный мужчина, чтобы не поспешить на зов, когда покинутая женщина вроде вас нуждается в моем присутствии…

   — Благодарю вас, — проговорила Мари.