— Золотые слова! — одобрил Л’Арше. — Золотые слова, Лесаж, я с вами.

   Тут поднялся Доранж. Для начала, посасывая свою трубку, в которой скопилось полно слюней, он издал весьма забавные звуки, но потом быстро вынул изо рта носогрейку и заговорил непринужденным топом.

   — Лесаж, — обратился он к нему, — мне хотелось бы задать вам всего один вопрос… Ну, вряд ли есть нужда повторять, что все мы, собравшиеся здесь, сохраним верность генералу, не так ли? — добавил он, окидывая всех испытующим взглядом.

   — Конечно! О чем говорить! — раздалось сразу несколько голосов. — Мы все за генерала, все, и готовы для него на все!

   — Я жду вашего вопроса… — проговорил Лесаж.

   — Вы вот тут говорили нам про Лефора. Мне доводилось пару раз с ним встречаться. Возможно, я ошибаюсь, но у меня сложилось впечатление, что это храбрец скорее языком, чем делами!

   — Языком?! — воскликнул Лесаж. — А знаете ли вы, что вдвоем с капитаном Байарделем он бросил вызов самому Бофору и восьмерым его приспешникам, троих из них он отправил на попечение лекаря, а по одному из этой троицы вот-вот зазвонят заупокойные колокола?

   — Да, я слыхал об этом! — согласился Доранж. — Возможно, он действительно настоящий солдат. К тому же еще и бывший пират, так что не будет чересчур разборчив в средствах… Но мне хотелось бы знать, есть ли у этого человека какой-нибудь план действий! И если да, то что это за план!

   — Вот тут-то, друзья мои, и зарыта собака… — вмешался Лесаж.

   Все головы разом повернулись в его сторону, ибо он вдруг заговорил каким-то приглушенным голосом, явно опасаясь, как бы его случайно не услышали какие-нибудь нескромные уши за пределами дома. Впрочем, прежде чем продолжить, он прервал свою речь и попросил Матье Мишеля выйти наружу и глянуть, нет ли кого поблизости…

   — Иду! — просто ответил Мишель, вставая и выхватывая из-за пояса пистолет, который, прежде чем войти в дом, не забыл вынуть из седельной кобуры.

   — Теперь нам лучше дождаться возвращения нашего друга, — предложил Лесаж. — Надо ли говорить, что малейшая неосторожность, и все наши усилия и жертвы могут пойтинасмарку…

   Все воспользовались паузой, чтобы опорожнить свои кубки и зажечь трубки. Лесаж подрезал фитиль и снял нагар со светильника. И огонь уже горел куда ярче, когда в комнате снова появился Мишель.

   — Я охотно отдал бы свою лошадь, даже если бы мне пришлось возвращаться домой пешком, и еще тысячу экю в придачу за то, чтобы взять на мушку каркас этого Бофора, — проговорил он. — Но там никого не оказалось! Ни тени, ни звука, ни дыхания… Так что вы можете спокойно продолжать, Лесаж.

   Колонист набрал воздуху.

   — Да, у Лефора есть план! И план весьма дерзкий!.. Прошу вас, не говорите ничего и не перебивайте меня, пока не узнаете все до конца… Итак, вот какое решение он принял: завтра же он пойдет к Лапьерьеру, чтобы уговорить его подписать эту саму хартию. По этому случаю там должны собраться все, кто уже раньше поставил под ней свою подпись, и только они одни. Стало быть, послезавтра, в тот день, когда истекает отсрочка, в большой зале форта их будет семнадцать, если состояние позволит явиться туда и Лазье.