— И, ясное дело, Тюрло отрицал свою вину, оскорбил вас, может, даже надавал вам пощечин, и вы оказались втянуты в поединок…

   — Да, вы правы, Тюрло, все отрицал, это он меня вызвал…

   Д’Эснамбюк вернулся к столу и устало опустился в кресло. Потом бросил быстрый взгляд на Дюпарке, но тот стоял не шелохнувшись, ожидая его совета, его решения.

   — Думаю, — проговорил Белен, — вам следовало бы отдать себя на милость короля. Это единственный разумный выход, какой я вижу из создавшегося положения. Вам надобно добровольно явиться и согласиться подвергнуться тюремному заключению. Надеюсь, его величество по достоинству оценит это свидетельство признания вами своей вины и…

   — Вы хотите отправить меня за решетку?

   — Уж не хотите ли вы, племянничек, чтобы я угодил туда вместо вас?

   — Но даже сам д’Ажийяр посоветовал мне бежать за границу…

   — Позорное бегство не пристало дворянину… Отважные люди не скрываются тайно. Ваша честь потребовала, чтобы вы скрестили свою шпагу с Тюрло. Ничего не поделаешь, так уж случилось! Стало быть, вы защищали свою честь, и даже, как я понимаю, куда с большим мужеством, чем дело того заслуживало. А теперь ваша честь требует, чтобы вы предоставили свидетельство своего повиновения воле короля. Ведь, что бы ни случилось, всегда надобно сохранять верность вашему монарху. И вот этого, племянничек, прошу вас не забывать никогда.

   — Что ж, отлично! — с хрипотцой в голосе отозвался Дюпарке. — Я поступлю, как вам угодно. Полагаю, вам известно, что за дуэль мне грозит смертная казнь?

   — А разве вы не боялись смерти, когда скрестили шпаги с Тюрло?

   — Мы дрались на равных.

   — Что ж, племянничек, вам следовало бы раньше подумать о последствиях ваших поступков…

   Внезапно Жак вздрогнул. Ему только что показалось, будто откуда-то с улицы послышался топот копыт. И он сразу подумал, что это патрульные стрелки уже напали на его след.

   — Вы слышали, дядюшка? — спросил он.

   Белен утвердительно кивнул головой. Дюпарке же продолжил:

   — Должно быть, караульным удалось поймать моего брата или д’Ажийяра, и они узнали от них, что я собирался к вам… И теперь они намереваются арестовать меня…

   — Вы боитесь?

   — Нет, не боюсь. Но я предпочел бы сдаться добровольно…

   Белен подошел к окну и открыл его настежь. Потом, перегнувшись через железную решетку балкона, выглянул наружу и увидел двух лошадей, они были привязаны к кольцам, вделанным в стену подле дверей постоялого двора.

   — Сюда прискакали двое верхом. Ничто не говорит, будто это за вами. Однако, если вам угодно разыгрывать из себя героя, следует поторопиться…

   — Вы правы… Прощайте, дядюшка…

   Белен поднялся с места и, ухватившись за его рукав, на мгновение задержал племянника:

   — Не думайте, будто я оставлю вас на произвол судьбы. Я попрошу аудиенции у Ришелье…

   В этот момент дверь сотряслась от громкого стука. Оба в ужасе переглянулись. Жак побледнел как полотно, слегка отстранился от дядюшки и тихо произнес:

   — Это за мной. Позвольте мне полностью ответить за все, что я совершил.