Помните меня! Когда тронется поезд – я буду улыбаться – зна́ю себя! – и Вы будете улыбаться – зна́ю Вас! – И вот: улыбка в улыбку – в последний раз – губы в губы!

И, соединяя все слова в одно: – Борис, спасибо!

Марина.

           Б. Бессарабов        

Поездка с инспекцией

1. Штаб желе<зно>дор<ожных> войск Республики (VI отд<ел> ЦУПВОСО) Культурно инструкторский отдел – инспектор.

– Поездка моя с инспекцией на запад к польской границе – секретарем инспекции. Комиссар инспекции – тов. Савин. Негорелое. Польские шпионы в форме Красной Армии.

Митинг в жел<езно>дор<ожном> полку: – «Да что там много говорить! Надо короче!..» – «Кто за Ленина?! (лес рук) – «Кто за Троцкого?!.» ни одной руки). – «Ясно, товарищи!..» – Так поставил вопрос секретарь партячейки полка – красноармеец железнодорожных войск Республики по вопросу о роли профсоюзов.

На этом же митинге по текущим вопросам вел ответы комисcap полка венгерец (фамилии его не помню, но очень хороший товарищ).

Красноармеец:  Тов<оварищ> комиссар, вот вы говорили, что с бабами надо вести себя аккуратно и не трогать девушек, но что бабы нужны для здоровья нам здоровым мужчинам бойцам.

Как же быть нам, тов<арищ> комиссар? Ведь для встречи с женщиной я должен прослужить два три года, чтобы заработать на одну встречу, да и того не хватит?.. А?..

Комиссар:  «…Так, так… тут вот выступал тов<арищ> красноармеец насчет здоровья и бабы… Так я тебе отвечу, товарищ красноармеец: – Ты долшен быть мутр и найти себе Maруська – шену бесплатно!..» – общий взрыв смеха, добродушного, веселого. – «Вот так наш комиссар!» – раздались одобрительные голоса красноармейцев.

Борис Бессарабов – Ольге Бессарабовой

          26 марта. Москва – Воронеж Дорогая Олечка!        

На этих днях вернулся от запада, куда мы ездили с инспекцией. Объезжали почти весь западный фронт. Были в нейтральной полосе с Польшей, Литвой, Эстонией. Видели представителей всех этих молодых «Царств».

Поездка была очень интересной. Очень рад твоим и Володиным письмам, но, к сожалению, я их получил за несколько часов до отъезда и не мог написать ответа при всем желании. Рад, что нашел от тебя весточки, когда вернулся в Москву.

Рад, что у Вас с Володюшкой  все обошлось благополучно, так как сезон был упущен из за отсутствия соответствующих связей, а кое как сбывать не хотелось.

С моим приездом в Воронеж – не клеилось, и я невинно вас обманывал, хотя все время это было почти реально.

Последняя версия о нашей поездке с инспекцией в Воронеж более вероятна, чем прошедшие. Она может осуществиться в течение этих двух трех недель – не в начале, а в конце срока.

Ты спрашиваешь меня, дорогая Олечка, «не запутался ли я», «как живется у Добровых» и т. п. и «вскользь замечаешь об «улыбке Кана»  о твоем предположении – не влюбился ли я в кого!?»

Отвечу по порядку:

1. Никому – ничего! – все благополучно, чему я сам бесконечно рад.

2. У Добровых мне стало душно, особенно после скандала с Эсфирью и, наконец, мне надоело «быть без угла» в Москве и вникать в нужды бытовой жизни, чуждых мне в большинстве своем людей. От Добровых скоро ухожу, но об этом пока никому не слова.