— Какие-нибудь родственники?

— Нет.

— Друзья?

— Знакомые, не более.

— Вам нравится жизнь на яхте?

— Очень.

— А что вы думаете обо мне?

— Что за вопрос! Мне кажется, я постоянно говорю вам это с момента появления на яхте.

— А что вы думаете обо мне в качестве мужа?

— Зачем вам это?

— Так просто. Надо же как-то поддерживать разговор. Вы не ответили.

— Я об этом никогда не задумывалась.

— Ну, все-таки. Представьте на мгновение, просто из любопытства.

— Что я могу сказать? Вы могли быть моим отцом.

— Я не похож на похотливого старика. Уже много лет мне в голову не приходило смотреть на женщин с этой точки зрения, а теперь я тем более не собираюсь этим заниматься. Брак не обязательно связан с общей постелью.

— Но что за надобность на мне жениться?

— Вы меня забавляете. Понимаете, в моем возрасте и положении трудно найти хоть какое-то развлечение. Вы до смешного искреннее маленькое создание — или невероятная лицемерка. Ответ я смогу найти, только на вас женившись. В конце концов, что мне терять? Дополнительные расходы никак не скажутся на моем бюджете, а что касается моих иллюзий, то за них нечего бояться. Как вы на это смотрите?

— Что я могу сказать? Слишком удивительный сюрприз. И слишком радикальная перемена в моей жизни. Честно говоря, я даже не знаю.

— Хорошо, подумайте, мадмуазель Майснер. Но помните, чем дольше вы станете размышлять, тем более это станет неуважительно по отношению ко мне.

— Могу я задать вам один вопрос?

Старик кивнул.

— Вы только что привели довольно понятные причины, почему собираетесь на мне жениться. Но что, по вашему, может двигать мной?

— Мне нравится ваша откровенность. Ни одна женщина на свете этого бы не спросила.

— Но вы мне не ответили.

— Я стар, богат и болен. Неужели есть более веские причины?

— Ничто не могло бы представить меня в худшем свете. Разве для продажной женщины можно найти довод убедительнее?

Карл Ричмонд рассмеялся. Ответ его позабавил, и в то же время привел в восхищение.

— И все же, говоря откровенно, не вижу, что ещё я смог бы предложить вам.

— Ну что же, тогда хорошенько подумайте, если хотите, чтобы я приняла ваше предложение всерьез, — она встала. Пойду за чемоданом.

Сухая старческая рука тронула её пальцы.

— В мужском характере не так уж много человечности, моя дорогая. Не надо сердиться, если я переступил эту грань.

Хильда не ответила. Прислуга снова водрузила его в машину. Это оказалось очень утомительным занятием, но старик не сводил глаз с Хильды. Когда же она села рядом, он сказал:

— Я старый, больной человек. Неужели это не служит аргументом в мою пользу?

— Конечно нет, и вы прекрасно это знаете.

Он облегченно вздохнул и до самой яхты больше этой темы не касался.

Свадьба состоялась вблизи Пирея через три недели, и, как принято на море, церемонию проводил капитан.

Предусмотрительный Антон Корф проследил за соблюдением всех формальностей и неоднократно обменивался радиограммами с Нью-Йорком, оформив юридически этот запоздалый брак, который тут же отозвался заголовками на страницах светской хроники, а фотографии, переданные по фототелеграфу, появились на первых страницах газет. Адвокаты Карла Ричмонда сразу получили новое занятие и слали поздравления, сгорая от любопытства и желания познакомиться с молодой женой.

Ее известность обрела международные масштабы, хотя Хильда вряд ли об этом подозревала.