Поэтому автор представленного здесь опыта взял себе за правило не обращатьсяк показаниям, исторгнутым пыткой и другими средствами запугивания и насилия:тот, кому дорога истина, не станет полагаться на вынужденные показания как назаслуживающие доверия. Точно так же и донесения шпионов и послов (в те временапонятия почти равнозначные) лишь с величайшим отбором принимаются здесь вовнимание и каждый отдельный документ берется под сомнение; и если автордержится взгляда, что сонеты, а также большая часть «писем из ларца»достоверны, то пришел он к этому, тщательно взвесив все обстоятельства, а такжеосновываясь на мотивах внутреннего характера. Повсюду; где в архивныхдокументах сталкиваются два противоречивых утверждения, автор каждое из нихвозводил к его истокам и политическим мотивам, и если бывал вынужден сделатьмежду ними выбор, всегда сообразовывался с тем, насколько данный поступокпсихологически созвучен характеру в целом, что и было для него конечныммерилом.

Ибо сам по себе характер Марии Стюарт не представляет загадки, онпротиворечив лишь во внешнем своем развитии, внутренне же монолитен и ясен отначала до конца. Мария Стюарт принадлежит к тому редкому, глубоко впечатляющемутипу женщин, чья способность к бурным переживаниям как бы ограничена короткимсроком, к женщинам, которые знают лишь мгновенный пышный расцвет и расточаютсебя не постепенно, а словно сгорая в горниле одной-единственной страсти. Додвадцати трех лет чувства ее все еще покоятся тихой заводью, да и потом,начиная с двадцати пяти, ни разу не всколыхнутся они бурным прибоем, и только втечение короткого двухлетия клокочет разбушевавшаяся стихия – так обычная,будничная судьба превращается в трагедию античного масштаба, великую и величаворазвивающуюся трагедию, подобную «Орестее». Лишь за это двухлетие предстает перед нами Мария Стюарт поистине трагическойфигурой, только под этим давлением поднимается она над собой, разрушая внеистовом порыве свою жизнь и в то же время сохраняя ее для вечности. Толькоблагодаря страсти, убившей в ней все человеческое, имя ее еще и сегодня живет встихах и спорах.

Этой необычайной уплотненностью внутренней жизни, сведенной к единственномумгновенному взрыву, предуказаны форма и ритм всякого жизнеописания МарииСтюарт; задача художника – воспроизвести эту круто взлетающую и так же внезапнониспадающую кривую во всем ее неповторимом своеобразии. А потому да не сочтутпроизволом, что таким большим отрезкам времени, как первые двадцать три годажизни, а также без малого двадцать лет заточения, здесь отведено столько жеместа, сколько двум годам ее трагической страсти. В жизни человека внешнее ивнутреннее время лишь условно совпадают; единственно полнота переживаний служитдуше мерилом: по-своему, не как холодный календарь, отсчитывает она изнутричереду уходящих часов. В опьянении чувств, блаженно свободная от пут иблагословенная судьбой, она может в кратчайший миг узнать жизнь во всейполноте, чтобы потом, отрешившись от страсти, снова впасть в пустотубесконечных лет, скользящих теней, глухого Ничто. Вот почему в прожитой жизниидут в счет лишь напряженные, волнующие мгновения, вот почему единственно в нихи через них поддается она верному описанию. Лишь когда в человеке взыграют егодушевные силы, он истинно жив для себя и для других, только когда его душараскалена и пылает, становится она зримым образом.

Действующие лица

Первое место действия – Шотландия (1542-1548)

Второе место действия – Франция (1548-1561)

Третье место действия – Шотландия (1561-1568)

Четвертое место действия – Англия (1568-1587)

Шотландия

Иаков V  (1512-1542), отец Марии Стюарт.