А потому гибель Шателяра лишь на поверхностный взгляд кажется намслучайностью, ничего не говорящим эпизодом: впервые раскрывается здесь ещенеясный закон ее судьбы, гласящий, что никогда не будет ей дано безнаказаннопредаваться беспечности, жить легко и безмятежно. Так сложилась ее жизнь, что спервого же часа должна изображать она величие, быть королевой, всегда и толькокоролевой, репрезентативной фигурой, игрушкою в мировой игре, и то, что напервых порах Казалось благословением неба – раннее коронование, высокоерождение, – обернулось на деле проклятием. Всякий раз как она пытается бытьверной себе, отдаться своему чувству, своим настроениям, своим истиннымсклонностям, судьба жестоко наказывает ее за нерадивость. Шателяр лишь первоепредостережение. После детства, лишенного всего детского, она, пользуяськороткой передышкой до того, как во второй, как в третий раз ее теле, ее жизньотдадут чужому мужчине, выменяют на какую-нибудь корону, – пытается хотя бынесколько месяцев быть только молодой и беспечной, только дышать, только жить ибездумно радоваться жизни; и тотчас жестокие руки отрывают ее от беспечных игр.Встревоженные этим происшествием, торопят регент, парламент и лорды сзаключением нового брака. Пусть Мария Стюарт изберет себе супруга; разумеется,не того, кто придется ей по вкусу, но такого, кто укрепит могущество ибезопасность страны. Давно уже ведутся переговоры, но теперь их возобновляют сновой энергией; дядьки и опекуны трепещут, как бы эта ветреница какой-нибудьновой глупостью не загубила свою честь и свой престиж. Снова закипел торг набрачном аукционе: опять Мария Стюарт оттесняется в заклятый круг политики,которая с первого до последнего часа держит ее в своей власти. И каждый раз какона стремится теплым живым телом прорвать ледяное кольцо ради глотка воздуха,неизменно губит она чужую и свою собственную участь.

6. Оживление на политическом аукционе невест

(1563-1565)

Две молодые женщины в ту пору – самые желанные невесты в мире: ЕлизаветаАнглийская и Мария Шотландская. Во всей Европе едва ли сыщется обладателькоролевских прав, еще не обладающий супругою, который не засылал бы к нимсватов – будь то Габсбург или Бурбон, Филипп II Испанский или сын его донКарлос, эрцгерцог австрийский, короли Шведский и Датский, почтенные старцы исовсем еще мальчики, юноши, и зрелые мужи; давно уже на политическом аукционеневест не было такого оживления. Ведь женитьба на государыне – по-прежнемунезаменимое средство для расширения монаршей власти. Не войнами, аматримониальными союзами создавались во времена абсолютизма обширныенаследственные права; так возникла объединенная Франция, Испанская мироваядержава и могущество дома Габсбургов. А тут неожиданно засверкали и последниедрагоценности европейской короны.  Елизавета или Мария Стюарт, Англия илиШотландия – тот, кто женитьбой приберет к рукам ту или другую страну, выиграетмировое первенство; но здесь идет не только состязание наций, но и войнадуховная, война за человеческие души. Ибо, случись, что британские островавместе с одной из владычиц достались бы соправителю-католику, это означало бы,что стрелка весов в борьбе католицизма и протестантизма окончательно склониласьв сторону Рима и «ecclesia universalis»[18]вновь восторжествовала в мире. А потому азартная погоня за невестами означаетздесь нечто большее, нежели простое семейное событие: в ней заключено решениемировой важности.

Решение мировой важности… Но для обеих женщин, для обеих королев здесьрешается также и спор всей их жизни.