|
Такт ичувство прекрасного у нее природные, а свою величественную, ничуть нетеатральную осанку – источник поэтического очарования, прославившего ее ввеках, – дочь Стюартов сохранит и в самые тяжкие минуты, как драгоценноенаследие королевской крови и княжеского воспитания. Но и в телесных упражнениях– неутомимая наездница, страстная охотница, искусный игрок в мяч – она едва лиуступает самым закаленным атлетам этого рыцарственного двора; ее стройное телоотроковицы, при всей своей грации, не знает усталости. Самозабвенно и радостно,блаженно и беззаботно припадает она ко всем источникам романтической юности, неподозревая, что величайшее счастье своей жизни она уже исчерпала без остатка.Вряд ли в ком рыцарско-романтический идеал женщины французского Ренессансанашел более совершенное воплощение, чем в этой жизнерадостной и пылкойпринцессе.
Но не только музы – и боги благословили ее колыбель. Душевные совершенствасочетаются у Марии Стюарт с необычайным телесным очарованием. Едва ребенокстал девушкой, женщиной, как поэты наперебой спешат воспеть ее красоту. «Напятнадцатом году красота ее воссияла, как свет яркого дня», – возглашает Брантом, и еще более пламенно – Дю Белле:
En vôtre esprit le ciel s’est surmonté Nature et art ont vôtre beauté Mis tout le beau dont la beauté s’assemble.
Чтобы, как в зеркале, обворожая нас, Явить нам в женщине величие богини, Жар сердца, блеск ума, вкус, прелесть форм и линий, Вас людям небеса послали в добрый час.
Природа, захотев очаровать наш глаз И лучшее затмить, что видел мир доныне, Так много совершенств собрав в одной картине, Все мастерство свое вложила щедро в вас.
Творя ваш светлый дух, бог превзошел себя. Искусства к вам пришли, гармонию любя, Ваш облик завершить, прекрасный от природы,
И музой дар певца мне дан лишь для того, Чтоб сразу в вас одной, на то не тратя годы, Воспел я небеса, природу, мастерство.
Лопе де Вега восторженно слагает ей гимны: «Звезды даровали ее глазам свойнежнейший блеск, а ланитам – краски, придающие ей столь удивительную прелесть».После смерти Франциска Ронсар вкладывает в уста его брата Карла IX следующиестроки, исполненные почти завистливого восхищения:
Avoir joui d’une telle beauté Sein contre sein, valoit ta royauté.
Кто грудь ее ласкал, забыв на ложе сон, За эту красоту отдаст, не дрогнув, трон.
Дю Белле как бы суммирует все похвалы, расточаемые Марии Стюарт во многихописаниях и стихах, восторженно восклицая:
Contentez vous yeux, Vous ne verrez jamais une chose pareille.
Глядите на нее, мои глаза, – Нет больше в мире красоты подобной.
Но ведь поэты – заведомые льстецы, а особенно придворные пииты, когда онипрославляют свою властительницу; с тем большим интересом вглядываемся мы в еепортреты той поры, зная, что залогом их достоверности служит мастерская кистьКлуэ, и хоть не испытываем разочарования, однако и не разделяем и чрезмерныхвосторгов. Перед нами не блистательная, а скорее пикантная красота: милыйнежный овал, которому чуть заостренный нос придает легкую неправильность,сообщающую женскому лицу какое-то особое очарование. Мягкие темные глаза споволокой загадочно мерцают, безмятежные губы затаили еще неведомую тайну;поистине природа не пожалела для этой принцессы драгоценнейших своихматериалов, подарив ей изумительно белую с матовым отливом кожу, густыепепельные волосы, прихотливо перевитые жемчужными нитями, длинные, тонкие,белоснежные пальцы, стройный, гибкий стан, «…dont le corsage laissait entrevoirla neige de sa poitrine et dont le collet relevé droit decouvrait le pur modeléde ses èpaules». |
