Джен. Хорошо. Идите. Оставьте меня вдвоем с этим человеком.

Энеас уходит. Джен провожает его взглядом.

Джошуа (стоя на авансцене, в сторону). С этим человеком! Очень просто! Кто забыл Гильберта, тот не узнает и Джошуа, (Направляется к камере Фабиани с тем, чтобы отпереть ее.)

Джен. Что вы там делаете?

Джошуа. Предупреждаю ваше желание, миледи. Хочу отпереть эту дверь.

Джен. Что это за дверь?

Джошуа. Дверь в камеру милорда Фабиани.

Джен. А эта?

Джошуа. Дверь в камеру другого преступника.

Джен. Кто этот другой?

Джошуа. Человек, также приговоренный к смерти. Вы его не знаете; это рабочий по имени Гильберт.

Джен. Отоприте эту дверь!

Джошуа (отпирает). Гильберт!

Явление седьмое

Джен, Гильберт, Джошуа,

Гильберт (из глубины камеры). Чего хотят от меня? (Показывается на пороге, видит Джен и, пошатнувшись, прислоняется к стене.) Джен! Леди Джен Толбот!

Джен (на коленях, не поднимая на него глаза). Гильберт, я пришла, чтобы спасти вас.

Гильберт. Спасти меня?

Джен. О, выслушайте! Сжальтесь надо мною, не вините меня. Я знаю все, что вы можете мне сказать. Это справедливо, но не говорите мне ничего. Я должна спасти вас. Все уже подготовлено. Ваш побег обеспечен, позвольте мне спасти вас, как вы позволили бы всякому другому. Я больше ни о чем не прошу. Потом вы можете не знать меня. Я никогда не напомню вам о себе. Умоляю вас не о прощении, а только о праве спасти вас. Согласны вы, Гильберт?

Гильберт. Благодарю, но это бесполезно. На что мне жизнь, леди Джен, если вы больше не любите меня?

Джен (радостно). О Гильберт! Как мне понять ваши слова? Неужели вас еще может интересовать то, что происходит в сердце бедной девушки? Гильберт! Вы хотите знать, к кому оно проникнуто любовью? Ах, я думала, что вам это все равно, что вы слишком презираете меня, чтоб интересоваться моими чувствами, Гильберт! Если бы вы знали, что значат для меня ваши слова! Они луч солнца, внезапно проникший в окутавшую меня тьму. О, выслушайте меня! Если бы я посмела снова приблизиться к вам, коснуться вашей одежды, взять своей рукой вашу руку, если бы, как раньше, посмела поднять на вас и на небо свой взгляд, — знаете, что я сказала бы вам, простертая на коленях у ваших ног, с рыданием в груди и неземной радостью, в сердце? Я сказала бы: "Гильберт, я люблю тебя!"

Гильберт (с восторгом обнимая ее). Ты любишь меня?

Джен. Да, я люблю тебя!

Гильберт. Ты любишь меня! Великий боже, она меня любит! Это правда, она сама сказала мне это, своими устами произнесла это слово!

Джен. Мой Гильберт!

Гильберт. Ты все подготовила для моего побега, говоришь ты? Скорей! Скорей! Будем жить! Джен любит меня — я хочу жить! Как давят эти своды! Они грозят размозжить мне голову! Выпустите меня, я задыхаюсь! Бежим скорее! Бежим, Джен! Я хочу жить! Я любим!

Джен. Еще нельзя. Нужна лодка. Придется дождаться ночи. Но успокойся, ты будешь спасен. Не пройдет и часа, как мы вырвемся на волю. Королева — в ратуше и вернется не скоро. А пока я здесь распоряжаюсь. Потом ты все поймешь.

Гильберт. Целый час ожидания, целый час! О, как мне не терпится снова обрести жизнь, обрести счастье! Джен! Джен! Ты здесь! Я буду жить! Ты меня любишь! О, я возвращаюсь из ада. Держи меня, Джен, я способен совершить глупость. Мне хочется смеяться, хочется петь! Так это правда, что ты меня любишь?

Джен. Да, люблю, люблю! И знаешь, Гильберт, — верь мне, я говорю правду, как на смертном ложе, — я всегда любила только тебя! Даже в моем падении, на самом дне преступления, я не переставала любить тебя! Едва я упала в объятия демона, погубившего меня, как стала оплакивать своего ангела!

Гильберт. Все забыто, все прощено! Не вспоминай больше об этом.