|
– Когда нет состояния, семейная жизнь превращается в настоящий ад. Герцог взглянул на Каролину – не отразится ли на ее лице огорчение после таких слов, но оно было безучастно. Каролина искренно и бесповоротно отказалась от замужества. Герцог, желая выяснить, допускает ли она возможность непоправимой ошибки, но боясь попасть впросак, добавил: – Да, это настоящий ад, если, конечно, нет сильной страсти, которая помогает все вынести до конца. Каролина по прежнему хранила спокойствие и, казалось, не слышала слов герцога д'Алериа. – Ах, сын мой! – воскликнула маркиза. – Какой вздор вы говорите! Право, подчас вы рассуждаете, как малый ребенок. – Вы прекрасно знаете, что я и есть малый ребенок, – ответил герцог, – и собираюсь остаться им до конца своих дней. – Нет, вы просто младенец, если полагаете, что можно жить в нищете и быть при этом хоть капельку счастливым, – заметила маркиза, любившая поспорить. – О каком счастье речь, если нищета убивает все, даже любовь. – Вы тоже такого мнения, мадемуазель де Сен Жене? – спросил герцог. – На этот счет у меня нет никакого мнения, – сказала Каролина. – Я ничего не знаю о жизни дальше определенной черты, но, пожалуй, больше согласна с вашей матушкой, нежели с вами. Я знала нищету, но страдала главным образом оттого, что видела, какой тяжестью она ложится на дорогих мне людей. Поэтому не следует усложнять нашу жизнь и выходить за положенные нам пределы, она и без того трудна. В противном случае тебя ждет одно отчаяние. – Боже мой, все на свете относительно! – сказал герцог. – Что одни считают нищетой, то другим кажется роскошью. Имей вы двенадцать тысяч ренты, разве вы не чувствовали бы себя богатой? – Конечно, чувствовала бы, – ответила Каролина, забыв, или, вернее, даже не зная, что этой цифрой исчислялся нынешний доход герцога. – Хорошо, – продолжал герцог, желая одной фразой внушить надежду, а другой уничтожить ее, только бы смутить ясную или, может быть, робкую душу Каролины. – Представим себе, что некто предложил вам это небольшое состояние и в придачу к нему подлинную любовь? – Я не смогла бы их принять, – ответила Каролина. – У меня на руках четверо детей, которых нужно кормить и воспитывать. Какому мужу понравится такое прошлое? – Каролина прелестна! – умилилась маркиза. – Она говорит о своем прошлом, словно она вдова. – Ах, а я и не упомянула о моей овдовевшей сестре. Со мной и старой, преданной служанкой, которая разделит с нами последний кусок хлеба, нас семеро, ровным счетом семеро. Какой же молодой человек с двенадцатью тысячами дохода женится на мне? Он был бы просто безумцем! Каролина всегда говорила о своем положении легко, даже весело, выказывая прямодушие своего сердца. – Пожалуй, вы правы! – ответил герцог. – С вашей завидной решимостью и стойкостью вы одна одолеете любые невзгоды. Думаю даже, что мы с вами единственные настоящие философы на свете. Для меня бедность тоже пустяк, когда приходится отвечать только за себя одного, и должен сказать, что никогда я не был так счастлив, как теперь. – Вот и прекрасно, сын мой, – сказала маркиза с едва заметной тенью упрека, которую герцог тем не менее тотчас уловил и потому поспешно добавил: – Но счастье мое станет безграничным в тот день, когда брат мой вступит в задуманный нами брак, а ведь он в него вступит, матушка? Каролина повернула голову и взглянула на часы, но маркиза остановила ее: – Нет, нет, они идут исправно. Отныне, милочка, у меня от вас нет никаких секретов, а посему вам следует знать, что сегодня я получила добрые вести относительно того важного дела, которое я предприняла ради счастья моего сына. Я не прибегла к помощи вашей прелестной руки в этой переписке вовсе не потому, что вам не доверяю, – тут причины другие. |
