Меня преследовала одна и та же мысль: «Не спрашивай, как нужно жить, - просто продолжай жить».

    Но как я мог это делать, я - калека, укутанный одеялами, сидящий в капитанском кресле в огромном тем ном зале?

    Я был богат, но страстно завидовал самому жалкому пастуху верров, нищему крестьянину, разбрасывающему навоз по своему полю, потому что и пастух, и крестьянин могли двигаться.

    Я попытался сжать левую руку в кулак. Но пальцы не послушались меня.

    Как жить?

    В кодексе воинов говорится: «Будь сильным и поступай так, как сочтешь правильным. Мечи других укажут тебе границу твоих возможностей».

    Я был одним из самых искусных воинов Гора, владеющих мечом. А теперь не могу пошевелить левой частью своего тела.

    Впрочем, я по-прежнему могу приказывать стали, той, что в руках моих людей, которые по совершенно необъяснимой причине, будучи горианцами, остались мне верны, невзирая на то что я стал инвалидом, прикованным к креслу, стоящему в темном зале.

    Я испытываю к ним благодарность, но никогда не открою свои чувства, потому что я - капитан.

    И еще потому, что не имею права их унижать.

    «В очерченном мечом круге, - говорится в воинском кодексе, - каждый мужчина - убар».

    «Сталь - вот монета воина. Он покупает на нее все, что пожелает».

    Вернувшись из северных лесов, я дал себе слово, что не стану смотреть на Талену, бывшую когда-то дочерью Марленуса из Ара, и которую Самос купил у работорговцев.

    Но однажды мое кресло принесли в его дом.

    -  Хочешь я покажу ее тебе обнаженной и в кандалах? - спросил Самос.

    -  Нет, - ответил я, - вели одеть ее в самые роскошные шелка, как подобает высокорожденной женщине Ара.

    -  Но ведь она рабыня, - возразил он. - На бедре она носит знак Трева. И мой ошейник.

    -  Как подобает высокорожденной женщине прекрасного Ара, - повторил я.

    Так вот и получилось, что Талена, бывшая когда-то дочерью Марленуса из Ара и моей свободной спутницей, снова предстала передо мной.

    -  Рабыня, - произнес Самос.

    -  Не опускайся на колени, - сказал я ей.

    -  Открой лицо, рабыня, - приказал Самос.

    Грациозная девушка, ставшая собственностью Самоса, когда-то владевшая бесчисленным множеством рабов в Аре, сняла вуаль, отстегнула ее и опустила на плечи.

    Мы снова посмотрели друг на друга.

    Я заглянул в ее потрясающие зеленые глаза, увидел обольстительные губы, восхитительного вкуса которых еще не забыл, чудесное, смуглое и такое прекрасное лицо. Она вытащила из волос шпильку и чуть повела головой - ослепительный золотистый плащ окутал плечи. Мы не сводили друг с друга глаз.

    -  Господин доволен? - спросила она.

    -  Прошло так много времени, Талена, - ответил я ей.

    -  Да, - сказала она. - Прошло много времени.

    -  Он свободный человек, - вмешался Самос.

    -  Прошло много времени, господин, - проговорила Талена.

    -  Очень много лет, - повторил я. - Очень. - Я улыбнулся своей бывшей спутнице. - В последний раз я видел тебя, когда мы провели вместе ночь.