— Я буду очень любить нашего ребенка, — уверенно и твердо произнесла она, а потом добавила: — И никогда не оставлю его…

— Я люблю тебя, — повторил он и снова обнял ее.

— Эй, — внезапно Дэвид ощутил, что его щека стала влажной, — ты что, плачешь? — он мягко отстранил ее от себя и озабоченно посмотрел на нее. — Доктор сказал, что тебе нельзя волноваться. Это опасно.

— Это я от радости, — сквозь слезы улыбнулась Софи, — а от радости можно…

* * *

— Осторожно, родная, здесь высокая ступенька, — Дэвид крепко придерживал Софи, когда они поднимались по трапу на корабль.

— Дэвид! — Софи возмущено посмотрела на мужа. — Я всего лишь беременная, а не тяжелобольная! Я прекрасно вижу, где ступеньки и сама могу ходить! — но не успела она это говорить, как неожиданно споткнулась о ту самую ступеньку.

— Вот видишь! — воскликнул Дэвид. — А говоришь, что сама справишься! Если бы не я…

— Хватит уже препираться! — раздался сверху голос Мишель. Они с Андре уже давно стояли на палубе и весело поглядывали оттуда на поднимающихся друзей. — Вы задерживаете других пассажиров!

— И то верно, — произнес тогда Дэвид и, не дав Софи опомниться, подхватил ее на руки и понес наверх…

Глава 22

МАРСЕЛЬ июнь-август 1887 года

Фабьен Легранд, щурясь от яркого утреннего солнца, задумчиво наблюдал, как стремительно надвигается берег Марселя. Вот уже вдалеке, возвышаясь над городом, показалась позолоченная десятиметровая статуя Пречистой Девы Марии на базилике Нотр-Дам-де-ля-Гард. Эта базилика была построена двадцать с лишним лет назад на высоком холме, на месте старой часовни, которая многие века принимала паломников и провожала с благословением моряков в дальние плавания, и сейчас являлась настоящим символом Марселя.

Где-то рядом послышался мелодичный женский смех, и Фабьен обернулся: по палубе прогуливались, весело болтая, шли две женщины, одна из которых была его жена Мари, другая — Стефани, супруга его лучшего друга. Мари, заметив мужа, помахала ему рукой и ускорила шаг. Фабьен с теплой ласковой улыбкой смотрел, как ее легкая изящная фигурка грациозно плывет по направлению к нему, и его сердце который раз защемило от безграничной нежности и любви… Они были вместе уже почти двадцати шесть лет, а он до сих пор испытывал к ней все те же пламенные глубокие чувства, как и в первые дни знакомства… Вопреки прошедшим годам, Мари, казалось, совсем не изменилась. Ее зеленые, с золотисто-коричневыми крапинками, глаза все также излучали необычайный свет и тепло, а фигура, несмотря на рождение двоих детей, не потеряла своей былой стройности и точености… Это была все та же Мари, всегда сдержанно-элегантная, но при этом такая тактичная, мягкая и открытая, в ней никогда не было и капли гордыни или высокомерия… Фабьен обожал в ней все, начиная от необыкновенных глаз и чарующей улыбки и кончая каждой оставленной временем морщинкой на ее лице и каждым седым волоском, которые редкими серебряными нитями терялись в ее всегда аккуратной прическе… И пусть злые языки долго после их свадьбы поговаривали, что им двигал только расчет и выгода, самому Фабьену было глубоко на это плевать, потому что он знал, что Мари — его женщина, его судьба, его единственная любовь… И она тоже об этом знала, безоговорочно доверяя ему и отвечая взаимностью…

— Вот и конец нашему путешествию, — мягко улыбнулась она, подойдя к мужу.

— Куда отправимся в следующий раз? — Фабьен обнял ее и притянул к себе.