—     Если им все, что я придумал, сказать—не выдадут?

—     А что ты им скажешь?

—     Я вот что, сын, надумал: пока жив Мамич-Берды и его брат Ахмачек, покоя нам не будет. У них—сила, мы—безоружны. По слухам я знаю: нет такого илема, где бы желали воевать за бо¬гатство Мамич-Берды. Пусть твои друзья идут по своим илемам и, не дожидаясь Ахмачека и Мамич-Берды, собирают под свою руку людей. А собравши, пусть шлют гонцов с подарками к тебе. А там я скажу, что делать дальше...

Неделю спустя к Чалыму подъехало двенадцать всадников. Их переметные сумы были набиты туго. На переднем коне ехат Алтыш. У дома, где жил новоявленный хан, его остановила ох¬рана.

—     Кто такие?

—     Передай высокочтимому хану, что к нему сотник Алтыш по большому делу.

Когда Алтыш вошел в просторную избу, Мамич-Берды сидел на троне, вывезенном из Кокшамар. На хане были халат с плеча Али-Акрама, меховая шапка с золотой цепочкой наискосок.

Алтыш упал на ковер, поцеловал подножие трона и поднялся:

—     Велика моя вина перед ханом. Я пришел просить у тебя милости и прощения.

—     Ты, Алтыш, трус, и тебе пощады не будет. Ты со всей сотней сдался в плен удиравшим воинам Акпарса, вместо того чтобы драться за ханство.

—     Поверь, великий хан, нас отсекли от Чалыма воины русской сотни, а ногайцы, видя это, не помогли нам ничем.

—     А где твоя сотня?

—     Все мои воины вернулись из плена вместе со мной, они то¬же, как и я, принесли тебе большие дары и просят милости. На двенадцати лошадях привезли эти дары.

—     И это все, что ты хотел мне сказать?

—     Нет, не все. Твои верные воины возвратились в свои илемы, собрали каждый по сотне самых сильных и самых смелых парней и теперь ждут твоего повеления. Скажи, куда им идти?

—     Вот это подарок достойный!—воскликнул Мамич-Берды.— В каких илемах эти воины?

—     Все они живут в лесах по ту сторону озера Таир.

—     Я прощаю всех вас и милую. Поезжай к твоим воинам и скажи им, чтобы вели людей к озеру. Через два дня я буду там и поведу их в Кокшамары. Я хочу посмотреть на них...

Минуло два дня. Мамич-Берды переправился на левый берег и встретил Ахмачека. Тот рассказал ему, что сбор войска идет плохо, люди из илемов уходить не хотят, а тех, кого удается увес¬ти, трудно укараулить—разбегаются в дороге.

—     Ты молод и потому глуп,—сказал Мамич-Берды,—Я знаю, сколько людей искрошил ты своей саблей. Ты распугаешь всех черемис. Кто тогда поддержит ханство? Учись у сотника Алтыша—он привел к озеру Таир около трех тысяч. Сейчас же поез¬жай в Кокшамары и приготовь им место—я приведу их туда. Мне вдогонку пошли сотню джигитов на всякий случай.

—     Хорошо,—хмуро ответил Ахмачек и, огрев коня плеткой, по¬скакал по грязной дороге...

На песчаной косе около озера Таир людей полным полно. Да¬леко по берегу меж кустов построены шалаши, горят костры, ви¬сят котлы. На вертелах жарится мясо, от него—во все стороны приятный запах. Люди веселы—звенят гусли, рокочут тюмыры, пляска идет на песчаной косе.

Вдруг подскакал к озеру всадник, осадил резко коня и, взмах¬нув плеткой в сторону леса, крикнул:

—     Великий хан черемисский Мамич-Берды!

Не прошло и пяти минут, на лесной дороге показался хан со своей сотней джигитов.