Послали за Ковяжем, дали знать о приезде брата на Луговую сторону — Янгину. Решили собраться вместе, а потом уж и дей¬ствовать.

Магмет съездил на Нужу и Юнгу, но вернулся с неутешными вестями. Мырзанай держит около себя сотню татар, сторонников Туги раскидал по дальним илемам, Аптулата из картов выставил.

Мамлея чувашин утешил: дочь муллы его ждет.

Спустя неделю появился Ковяж, через три дня приехал Янгин.

Посоветовавшись, решили ждать агавайрема — праздника со¬хи. В эту пору в Нуженале все старейшины соберутся, все люди округа молиться в кюсото придут.

Вот тогда можно смело в Нуженал идти.

________________________________________

[1] Куколь — монашеский головной убор.

В ВАТАГЕ

М

икеиииу ватагу нашли с превеликими трудностями. Санька помнил слова атамана: «Жисть при царе не больно надежна.

Ежели что — беги ко мне в леса». Легко сказать «беги в леса». Раскинулись они на тыщу, а может, и более верст, где тут разбой- нички хоронятся, найди попробуй. И, главное, спросить нельзя — блаженным сочтут, а то и того хуже: поймут, что беглый.

Долго ходили-бродилн, вконец измаялись и забрели в такую глушь, что не только дорог, тропинок не стало. Подумали-погоре- вали, видят, выход один: идти в какое-то село. Царские служки поймают или нет, а в лесу уж наверняка гибель.

И вот пришли они ночью в лесное село, постучались в первое светлое окно. Ворота открыл тощий мужичонка в наброшенном на плечи рваном-прерваном зипуне. А Санька, честно говоря, в де¬ревнях до этого не бывал, жил все по хоромам, около царя да ца¬рицы, и тут совсем испугался. В широченной избе на земляном по¬лу— солома. На соломе в духоте и грязи лежат вперемежку теле¬нок, ягнята и полуголые пузатые ребятишки. Хозяйка зажгла лучину, поставила светец на стол. Глядела на пришлых испуганно.

—     Хлебца бы нам кусочек да кипятку,— нерешительно попро¬сил Санька.—Деньги у нас есть. Мы уплатим.

—     Иззяблись мы совсем,— добавила Ирина,— трое суток мако¬вой росинки во рту не было.

Мужик кивнул жене, и та начала разжигать таганок. Хозяин, скинув зипун, не глядя на вошедших, сказал окая:

—     По одежде глядя, вы из благородных. Прося хлеба, вы, мо¬жет, не знаете, что он у нас из лебеды. Иного нет с осени. Ежели не погнушаетесь — раздевайтесь.

Уже сидя за столом и запивая кипятком вязкие, как комья гли¬ны, горьковатые куски, Санька спросил:

—     Земля не родит аль што?

—     Родит, отчего ей не родить,— ответил хозяин и тут же спро¬сил:— А вас каким ветром занесло в такую даль? Из Суздаля, поди?

—     Из Суздаля,— ответил Санька, радуясь тому, что сам хозяин толкнул его на ложь.

—     В такую стужу да в такую даль недаром, поди, притопали?

—     Суздальский боярин послал... — Санька на миг задержался, придумывая, что бы соврать дальше,— места для охоты углядеть. Боярский ловчий я...

—     А женка твоя тож охотой промышляет?

—     Какая женка? Ах, эта...

—     Сестрой я ему прихожусь,— Ирина понимала, что не умею¬щий лгать Санька скоро запутается совсем, и решила сказать прав¬ду.— Добрым людям, Саня, лгать негоже. Не из Суздаля мы, а из Москвы, и не боярский ловчий он.

—     Вестимо, не ловчий,— заметил мужик, как-то по-доброму ухмыльнувшись,— да и откуда им быть, коли в Суздале никакого боярина нету и все земли вокруг монастырские.