На следующий день отец сказал мне:

    -  Кадет, я дам вам парабеллум. Но не сейчас, а когда вернусь…

    Маменька всплакнула у меня на плече.

    Изменить нельзя было ничего. Поезд ушёл. В смысле: самолёт улетел. В смысле: это не значит, что нельзя сдать билеты - просто отец уже обещал.

    Я остался ждать парабеллум.

    Как ни странно, первые дни наедине с Лёвочкой прошли более или менее спокойно.

    К числу моих бесспорных достижений относится следующее:

    1. Поганец смирился с тем, что я не буду звать его по имени-отчеству.

    2. Поганец смирился с тем, что он не будет выходить из квартиры без сопровождения.

    3. Поганец смирился с тем, что есть он будет то, что дают, а не то, что дают в ресторане.

    4. Поганец смирился с тем, что я сильнее.

    5. Я не завалил ни одной контрольной.

    Мои бесспорные поражения:

    1. Поганец гнусным образом звал меня только по имени-отчеству, добавляя всяческие титулы, начиная от «прекрасный сэр» и кончая чёрт знает чем.

    2. Пришлось сменить замки.

    3. Пельмени. Пельмени. Пельмени. Сосиски. Пельмени. Пельмени…

    4. Пришлось запираться на ночь.

    5. Пришлось нанять «бэби-ситтера, имеющего опыт работы с особо сложными детьми»…

    Парадоксы, которые я не могу объяснить:

    1. Его страшно любили старушки, собиравшиеся на лавочке у подъезда. Им он не хамил, а напротив: подолгу и с выражением декламировал свои стихи. Феерическое зрелище…

    2. Он не разу не попытался обвинить меня в педофилии или в жестоком обращении с малолетними.

    3. Каждый день ровно два часа он посвящал научной работе, хотя ему было строго-настрого сказано: пока не вырастет - никаких симпозиумов.

    4. Я сохранил сравнительную ясность рассудка.

    5. Несмотря ни на что, я продолжал ждать обещанный парабеллум…

    Так было, пока не наступил тот самый день.

    Пока поганец слизывал тортик, я восстановил соединение, залез на нужный порносайт и, воспользовавшись паролями поганца, снёс к чёртовой бабушке компрометирующий ролик. Откуда у меня пароли поганца? Есть такая шпионская программка, которая записывает все нажатия клавиш. Это элементарно, Ватсон.

    Далее: нужно было решать, что делать с Леночкой. Она порывалась сбежать хоть во всём мокром, хоть в шторе, хоть без шторы… Сначала я её уговорил отсидеться в моей комнате, которая запирается изнутри. Вот видишь: запирается. И только ты можешь открыть… Я дал ей с собой пузырёк валерьянки и чаю. Чуть разрядив таким образом обстановку, я стал думать, как жить дальше. И ничего не оставалось, как звать на помощь. Сначала я попытался дозвониться до Светланы, но дома её не оказалось, а при звонке на мобильник обиженный робот сказал мне, что этот абонент более не обслуживается. Ничего не оставалось, как позвонить Девочке-Ирочке. Она бросила всё (слышно было, как там что-то упало) - и примчалась. Благо, тут у нас минут пятнадцать ходу - так что она управилась за пять.

    С Девочкой-Ирочкой нас связывают давние и прочные отношения. Это в её спасении участвовал поганец в бытность свою поэтом и депутатом. Это из-за неё началась война с ящерами. И если бы на той войне давали награды и знаки отличия, мы с ней носили бы по нашивке за боевые ранения: меня тогда вроде как отравили, а сломанную в нескольких местах руку Девочке-Ирочке потом чинили ещё почти год.