|
– Он занимался разными вещами, – уклончиво отвечает Юсупов. – В частности, попытками передачи энергии на расстояния без проводов, перемещениями во времени – и так далее. Пойду-ка я тоже спать, ребята. Эта… устал я. Спокойной ночи. Пожелав инженеру в ответ сладких снов, Ник и Эн еще долго сидят у костра. Взбудораженный разговором, припомнив все, что он знает о Николе Тесле, Ник разворачивает перед Эн одну гипотезу за другой. Он очень увлечен и совершенно не замечает, что девушке невыносимо скучно слушать эти околонаучные бредни и что она явно хотела бы поговорить с ним о совсем других вещах… В боксе не продохнуть – тяжелый, сладковатый солярный выхлоп заполняет его полностью, от пола до потолка. – Мы тут как в коптильне, – шутит Ник, но, когда Юсупов теряет сознание, шутки кончаются. – Надо эта… во двор выбираться. Угорим насмерть, – придя в себя, не то просит, не то приказывает инженер. – Ворота как будем открывать? – Ник подходит и пинает тяжелым ботинком створку. – Вросло. Выкапывать, что ли? – Да эта… вышибем, и всё. – Юсупов поднимается с пола, покачиваясь, подходит к воротам. – Вы только подальше отойдите. Вскоре бокс оглашает утробный рык заведенного двигателя. Из открытой дверцы валит синеватый дым выхлопа. Лязгают гусеницы. Слышатся глухие удары. – Он там опять не отрубится? – интересуется Хал. Грохочет, гремит, земля под ногами у Ника и остальных вздрагивает, и вдруг большие деревянные ворота, обитые жестью, складываются посредине, как крыша карточного домика, сами собой вываливаются на площадку перед боксом и разъезжаются в разные стороны. Тягач, победно рыча и громыхая гусеницами, проползает по ним и останавливается, окутавшись облаком пыли. Камил, яростно лая, скачет в стороне. Эн заслоняется рукой, Хал испугано приседает. Никто не ожидал от неказистого тягача такой прыти. – Смотри-ка, получилось, – хмыкает Ник. Откинув верхний люк, из «маталыги» выбирается страшно довольный Юсупов. Усевшись на броню и обняв башенку с зачехленным пулеметом, он гордо заявляет: – Ну эта… вот так вот! Глава пятая ЭнСолидол – это такая гадость! Бр-р-р… Как повидло, только есть нельзя. Камил вон, дурачок, попробовал – бегал потом и смешно, по-собачьи, плевался. У меня все руки в солидоле. И вся одежда. Это потому, что я целый день мазала тягач. Всякие железки и колеса. Шприцом таким большим металлическим закачивала солидол в специальные дырочки. Вилен сказал, что это специальные пресс-масленки. Хорошо хоть Ник с Халом нашли комнату с военной формой, каптерка называется. Конечно, моего размера не оказалось, но все равно: поменять одежду на чистую – это здорово. Ребята, похоже, собираются воевать по-настоящему. При этом они ругаются, спорят. Хал и Вилен готовы друг другу в горло вцепиться. А я вот не понимаю – ну какая война? Для войны солдаты нужны, которые всё умеют. А Хал вон автомат взял и не знает, как его зарядить. Ник, конечно, в армии служил, но ведь война – это людей убивать надо. А я даже представить не могу, чтобы Ник в человека выстрелил. Он же тихий, спокойный, нерешительный. Рохля. И Юсупов тоже такой же, как мне кажется. Умный он, конечно, и знает много. Но какой из него боец? Смех один. И слезы. Они, мужики, хорохорятся – вот мы, мол, партизанский отряд, боевая единица, Аслану надаем и вообще всё круто будет. А я почему-то всегда ополчение хоббитов вспоминаю. Вояки такие же. Хотя хоббитам-то удалось с врагами справиться, но это только потому, что у них вожди были настоящие. А мы… В общем, бежать нам надо из города. Бежать… Третий день в Танковом училище начинается с уже привычной процедуры всеобщего благодарения Камила за своевременное снабжение продовольствием. |
