|
– Аккумуляторы эта… сдохли! – кричит в ответ Юсупов. – Слазь, поменяем один на запасной. Обрушившись внутрь тягача, Ник принимается бестолково метаться по отсеку, матерясь сквозь зубы. Он хватает запасной аккумулятор, тяжеленный, как гроб, и тащит его к переборке. – Куда? – тонким голосом возмущается Юсупов. – Погоди, я эта… один старый сниму. Чтобы завести дизельный двигатель Ярославского моторного завода, которым оборудован тягач, требуется напряжение в двадцать четыре вольта, и для этого используются два двенадцативольтовых аккумулятора. За прошедший день они подсели – Юсупов и раньше жаловался, что где-то «пробивает на массу» и «эта… ток утекает». Запасной аккумулятор может решить проблему, но на то, чтобы его поставить, требуется время, а счет уже идет – и Ник буквально физически ощущает это – на секунды. Лихорадочно звеня ключами, Юсупов отворачивает болты на клеммах, снимает провода и, едва не переломившись пополам, оттаскивает в сторону один из черных пластиковых ящиков. – Давай! Ник, рыча от злости на всё сразу – на этот гребаный мир, на себя-раздолбая, на время, которое никак нельзя попросить, да чего там просить – заставить остановиться, на Юсупова, на тягач, на аккумуляторы, весящие, словно золотые, – на выдохе передвигает запаску, и инженер тут же накидывает клеммы, затягивает их и бросается к рычагам. Затаив дыхание, Ник замирает, зажмуривается… Звук работающего стартера тонет в грохоте «схватившегося» дизеля. – Йес! – сделав победное движение рукой, Ник бьется локтем о бочку с соляркой и шепчет ругательства. Юсупов решает не церемониться с тягачом – они безнадежно опаздывают – и рвет с места так, что не успевший забраться на сидение Ник кувырком летит на мокрый пол. «Маталыга» ворочается в болоте, точно доисторическое чудовище, какой-то гигантский ископаемый звероящер. Взбаламутив воду, извергая потоки грязи, тягач разворачивается носом на Кремль и прет, гоня впереди себя волноотбойным щитком пенистый вал. – Давай, давай! – надсаживаясь, кричит Юсупову пробравшийся в кабину Ник. – Жми! – Связь! – инженер указывает на шлемофон. Натянув потный шлем, Ник подключается к бортовой сети. – Как слышишь? – Эта… нормально. Вылези, посмотри, чего там. Высунувшись из командирского люка, Ник видит совсем близко черный ступенчатый силуэт башни Сююмбике, треугольную крышу Тайницкой башни и острые огненные иглы, время от время от времени посверкивающие в небе. – Трассеры! – говорит он в микрофон. – Они уже начали! Левее, левее давай! И врубай фары, теперь можно, а то ни хрена не видно! Три луча света протягиваются от тягача к краю болота, желтые пятна прыгают по камышам, по метелкам тростника, по траве и стенам крепости. – Вот, вот так и держи, ровно! – заметив низкую, похожу на русскую печь Воскресенскую башню, командует Ник Юсупову. – Чуть-чуть осталось… Полукруглую арку ворот загораживает рогатка, срубленная из неошкуренных жердей и опутанная колючей проволокой. Возле нее мелькают человеческие фигуры. Ник понимает, что их заметили и спешит убраться вниз – ему пора садиться за пулемет. – Иду на таран! – весело вопит Юсупов, разгоняя тягач. Болото кончается. Выгнав вал мутной, илистой воды, МТ-ЛБ вцепляется гусеницами в грунт, сминает низенький заборчик, когда-то огораживающий набережную и, всё увеличивая скорость, с ревом и лязгом несется к башне. Припав к прицелу, Ник чуть поворачивает башенку, целясь в людей у рогатки. В рев двигателя и лязг гусениц вплетаются какие-то щелчки и удары. Ник догадывается, что по ним стреляют и произносит, ни к кому не обращаясь, но с глубоким удовлетворением: – Не я первый начал! Одновременно он нажимает кнопку электроспуска и пулемет в башенке начинает грохотать, плюясь гильзами. |
