Палаты в нашем лазарете чистые, светлые. На окнах занавесочки, жалюзи опускающиеся. За окнами благодать, зелено, пять гектаров парка. Листья шелестят, птички поют. В общем, все по первому разряду. В палате три койки. На одну - пациента нашего драгоценного, на другую - Валерку нашего, для пущей важности, третью расстелим да примнем. Вышел больной, может в парк, на скамеечке посидеть, а может покурить. Декорация, считай, готова. Самое время провести весь спектакль для одного-единственного зрителя. Главную роль исполняю я. Эдакий добрый доктор Айболит… Ну, и, конечно, массовка: пару барышень из здешнего персонала, халатики белые, ослепительной чистоты, шапочки, повязки марлевые: не то медсестры, не то белые ниндзя. Оценивающе гляжу. Вроде все в порядке. Вот эта, что пониже, будет моей ассистенткой. Шприц с антидотом, тахометр. В общем, готово. «Итак, мы начинаем!» - как говаривали в былые времена господа комедианты.

    -  Медсестра, укол, - сестричка пускает струйку, выгоняя воздух из шприца, и отработанным движением всаживает свое орудие труда в вену. Валера старательно натягивает на себя одеяло и делает вид, что спит. Как на грех, пижамы его размера в лазарете не оказалось. Минут через пять оператор придет в себя. Ничего не должно вызывать подозрений. Глазки-то у него, должно быть, зоркие. Ну, да и нам не впервой в маскарадах участвовать. Вот, пожалуйста, начал шевелиться. Сестра молча оборачивает руку нашего клиента черным матерчатым браслетом и начинает накачивать резиновую грушу. Пора на исходную позицию. Выхожу за дверь и, прижавшись к стенке, жду условного сигнала. Вот и он. Дребезжащий звонок говорит о необходимости появления врача.

    -  Павел Петрович? - произносит моя ассистентка, едва я вхожу в палату. На ближайшие полчаса Павел Петрович - это я. Будем знакомы.

    -  Вот и славненько. Напугали вы нас, молодой человек.

    Оператор смеривает взглядом помещение и всех присутствующих в нем. Привязка к местности прошла. На всякий случай, традиционный вопрос:

    -  Где я?

    -  В больнице, дорогой мой, в больнице. Прямо с кладбища вас сюда и привезли. На вид - такой здоровый человек, что это вам взбрело в голову в обморок падать? Хоронили кого-то?

    -  Да… - шевелит губами наш «больной», - Дорогого человека.

    -  Понятненько. Ну ничего, ничего. С вами-то, во всяком случае, ничего существенного. Переутомление плюс солнечный удар.

    -  Как давление? - обращаюсь я к медсестре.

    -  Сто на пятьдесят.

    -  Ай-ай-ай, маловато. Ну ничего, пару дней полежите, встанете на ноги. А сейчас давайте заполним карточку. Имя, фамилия, отчество? - кладу перед собой грязно-отксереный формуляр. - Мелочь, но в нашем деле - мелочь решает все. Чем больше достоверности, тем больше шансов на успех.

    -  Красильников, Геннадий Анатольевич, - диктует оператор. Имя, скорее всего, вымышленное, а может, быть и нет, чем черт не шутит.

    -  Адрес?

    -  Самаркандский бульвар.

    Проверим, дорогой ты наш, проверим. Хотя я больше чем уверен, что вешаешь ты нам лапшу на уши немилосердно. Оно, в общем-то, и понятно. Незачем всякому встречному поперечному доктору знать ни кто, ни что.

    -  Место работы, должность?

    С местом работы тоже все понятно. Институт, название которого на трезвую голову и не выговоришь. Младший научный сотрудник. А в «Ауди», стало быть, за нами старшие научные сотрудники рванули?

    -  Год и дата рождения?

    -  1967 год, 3 января.